11 октября в Лондоне, в Army and Navy Club прошел обед-семинар, организованный Defence and Security Forum. Тема, которая обсуждалась, была сформулирована так: «Inside the Kremlin – What next for President Putin».
Выступавшие представляли три внешнеполитические службы: дипломатическую представлял бывший посол Великобритании в России сэр Тони Брентон, внешнюю разведку — бывший начальник МИ-6 сэр Джон Скарлетт, известный для любителей романов и фильмов о Джеймсе Бонде как М, а от научно-исследовательской и пропагандистской службы выступил Марк Галеотти, который был представлен как «автор десятков книг о России», профессор Школы славянских и восточно-европейских исследований Лондонского университета и профессор Нью-Йоркского университета. Марк Галеотти некоторое время был приглашенным профессором МГИМО, однако в июне этого года ему был запрещен въезд в Россию. Непростые для МГИМО времена настали…
Посол Тони Брентон выразил классический взгляд британской дипломатии на Россию и Путина, согласно которому Россия войну на Украине проиграет, Путина от власти уберут, но будет ли лучше от этого Западу, — неизвестно. Высока вероятность, что к власти в Кремле придет более жесткий и настроенный против Запада политик. А вот США благодаря умной и хитрой политики Байдена точно останутся в выигрыше от всего, что происходит на Украине, в Европе и России. О том, что происходит в Кремле, Тони Брентон не говорил. Что будет с Великобританией, Тони также опустил, хотя на обеде в основном были представители сословия, которые не сомневались, что Лиз Трасс осталось находиться у власти несколько дней, а политический и финансовый руль будет передан в руки дуэта Риши Сунака и Джереми Ханта, лондонских банкиров из Сити и старой аристократии. «Новые» надоели и сильно раздражают. Но об этом громко никто не говорил.
Марк Галеотти говорил плавно, быстро, но долго, как полагается профессору Лондонского и Нью-Йоркского университетов, красиво и велеречиво, как полагается профессору МГИМО, выразил мнение и нарисовал картину, схожие или близкие с мнением британской дипломатии, «The Guardian», «The Times» и «Politico». О России и Кремле он говорил довольно много, ссылаясь на своих российских друзей, которые, как я понял из его выступления, судя по той информации, которую они Марку представляли, с Путиным, его окружением и постоянными кремлевцами не общались никогда, но регулярно читают «The Guardian», «The Times» и, возможно, «Politico», а в московском Кремле бывали на экскурсиях.
Джон Скарлетт, он же М, нарисовал ситуацию, близкую к реальности, отображавшую реальную Россию, хотя и видимую сбоку, из Лондона, с берега реки Темзы, или из Москвы, но глазами британцев. Говорил он как человек, получавший и получающий объективную информацию. О том, что происходит в Кремле, он практически ничего не сказал, а вот варианты окончания войны на Украине он свел к вопросу: «Неужели вы думаете, что, как бы ни складывалась ситуация, Россия в итоге позволит себя победить?»
Меня удивила одно обстоятельство, общее для всех троих: никто из них не говорил о том, что произошло накануне. Никто из ни не обратил внимание на то, что именно в те дни произошел один из самых важных поворотов в политике Путина, который определит, — уже начал определять, — не только исход конфликта между Россией и Украиной (тут, как дал понять М, сомневаться можно было только из финансовых, экономических, идеологических, пропагандистских и профессиональных интересов), но и ход, и итоги войны между Россией и НАТО, прежде всего США. Это же событие решающим образом повлияет на развитие государственной системы России, на политику Кремля при Путине и после него.
Придется мне остановиться на этом аспекте, и начну я с истории, которая произошла 36 лет назад…
Часть 1
Демилитаризатор России
1
Выбор преемника Бориса Ельцина
В 1996 году Борис Ельцин проиграл выборы, и новым президентом России должен был стать генеральный секретарь КПРФ Геннадий Зюганов. И проиграл Ельцин несмотря на сотни миллиардов долларов поддержки со стороны США и Европы, а также группы так называемых олигархов, которые, одной рукой поддерживали и даже немного финансировали предвыборную кампанию Ельцина, а другими руками вместе с Семьей распиливали и делили поступавшие с Запада наличные доллары, распределяя их между теле- и радиоканалами, газетами и журналами, политиками, продюсерами и ведущими телепередач, артистами, певцами, опросными агентствами и членами предвыборных команд по всей России, а также собственными компаниями, корпорациями и карманами, любовницами, охранниками и помощниками, а также прикормленными политиками. Некоторым приближенным и доверенным приходилось таскать доллары из правительственных зданий, — мест складирования, — до их автомобилей в коробках из-под ксероксов.
Зюганов победил, однако, он и его ближайшее окружение оказались не наследниками Ленина и Сталина, а коммунистическими бюрократами-приватизаторами, которые приватизировали коммунистическую идею и бренд коммунистической партии. Ельцину, его ближайшему окружению, которое тогда называли «Семья», и поддерживавшим его российским олигархам и западным спонсорам удалось легко запугать Зюганова и его окружение, купить их отказ от победы на выборах и объявить победителем проигравшего Ельцина.
Тем не менее, проблема сохранения режима тогда решена не была. Система имитировала западную демократию, но по сути своей являлась системой, подчиненной и управляемой криминально-бюрократическими кланами, подчинившими почти все основные структуры и ветви власти, захватившими и поделившими между собой почти все богатства СССР. И к середине 1990-х годов эта система, созданная для приватизации советского наследства и разрушения остатков советской системы, неспособная созидать, стремительно деградировала, распадалась, раздиралась конфликтами и противоречиями. Семья была не в состоянии вернуть контроль над происходившими процессами.
Была еще одна проблема. Ельцину, Семье, олигархам и их западным спонсорам удалось решить вопрос отстранения главного политического конкурента в лице Коммунистической партии, однако одного противника, самого опасного, жесткого и готового к схватке, правившая тогда группировка убрать не могла. И этим противником, этой силой была истощенная, обескровленная, но все еще сохранявшая независимую позицию и остатки прежней силы армия, Министерство обороны РФ.
В армии уже созревали заговоры, были группы, готовые провести переворот и отстранить Ельцина от власти, ликвидировать Ельцина или судить его и основную группу реформаторов, а потом ликвидировать. Более того, часть элит, прежде всего в регионах, а также часть бизнеса, даже олигархи, в том числе близкие к Семье и вхожие в Кремль, начали ставить на армию как на силу, которая неизбежно уберет Ельцина и придет к власти в России.
Даже система безопасности Ельцина дала трещины. Два основных охранника Ельцина, Александр Коржаков, в то время занимавший пост начальника Службы безопасности Президента РФ, и его ближайший друг Михаил Барсуков, директор ФСБ, потеряли доверие Семьи.
На фото: Президент Борис Ельцин, начальник Службы безопасности Президента Александр Коржаков (слева) и Комендант Кремля, а затем директор ФСБ Михаил Барсуков (за Коржаковым и Ельциным)
Более того, олигархи, которые получили свои состояния с помощью Коржакова и Барсукова и являлись их «кошельками», например, Борис Березовский, настолько приблизились к Семье и втерлись в доверие, что начали интриговать против своих же хозяев, Коржакова и Барсукова, стремясь освободиться от их контроля. «Кошельки» боролись за свое содержимое, за право им распоряжаться, а также за право использования российских спецслужб в своих интересах.
В это же время руководители спецслужб, а также недовольные остатки советского КГБ начали сближаться с армейскими. Все это представляло явную и открытую угрозу Ельцину и его режиму.
Ельцину, Семье нужна была новая команда и новый лидер, который бы смог сделать ребрендинг режима и сохранить власть постсоветской элиты, но главное – провести операцию по подавлению протестных групп в армии, по демилитаризации армии, а также зачистить ФСБ и другие спецслужбы от любых зачатков мятежа.
Преемник должен был быть доверенным, абсолютно надежным, с опытом проведения секретных операций, жесткий, готовый на все необходимое, тихий и незаметный, малоизвестный для народа и армии, но знакомый и близкий олигархам, которые могли бы его принять и поддержать как преемника Ельцина, считая его своим, управляемым и подконтрольным. Этот кандидат на роль преемника должен был иметь полное доверие не только лично Ельцина, уже больного и неспособного вести дела, но и Семьи, ближайшего и особо доверенного окружения. Более того, он должен был уже иметь свою команду и начать выполнять задание немедленно. Он должен был быть не из Москвы…
Таким преемником Ельцина и демилитаризатором России в 1996 году был выбран Владимир Путин.
2
Передислокация в Москву
Официально Путин получил власть в Кремле в 2000 году. Однако действовать, — из тени, из глубины, — он начал сразу после прибытия в Москву, после поражения на выборах мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, предвыборный штаб которого и возглавлял Владимир Путин.
Тогда трудно было поверить в то, что руководитель предвыборного штаба, не справившийся с порученным делом, неспособный отстоять власть Собчака в Петербурге, оставшийся без работы, переедет в Москву и секретно получит статус главного кандидата на пост Президента РФ… Я тогда этому не поверил.
На фото: Август 1996 года. Приезд Владимира Путина и его команды в Москву. Слева Игорь Сечин, бывший начальник аппарата Путина в мэрии С.-Петербурга, будущий начальник аппарата Путина в разных ведомствах в Москве, отвечавший за кадровые вопросы, а также за взятие под контроль олигархов. В настоящее время Игорь Сечин занимает пост президента госкорпорации «Роснефть».
Однако, очень скоро я почувствовал, что Путин создает что-то подобное глубинному государству, что-то подобное внутренней фигурке в русской матрешке, и начал он эту работу довольно активно, как только появился в Москве в августе 1996 году, заняв скромную должность заместителя управляющего делами Президента РФ по международным делам.
О первом появлении и назначении Владимира Путина на работу в Москве рассказал мне Валерий Лукьяненко, который занимает сейчас должность заместителя председателя ВТБ, а тогда был начальником Отдела внешнеэкономических связей Управления делами Президента и с которым я учился в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС на одном курсе в 1988-1990 годах.
Рассказал он мне о назначении Путина через несколько лет после приезда Путина в Москву, когда пришел ко мне в офис с одной просьбой, которая к этой истории не имеет прямого отношения.
— Когда Володя появился в УДП, он был еще не назначен. Просто пришел ко мне в кабинет, познакомился. Сказал, что будет, видимо, по работе касаться внешней деятельности, но на какой должности, пока не знает. Я ему рассказал о работе отдела. Потом нас обоих вызвал Пал Палыч. Говорит: «Познакомились?» Мы говорим: «Да.» — «Сошлись?» Мы говорим: «Да». Пал Палыч говорит: «Вот у нас новую должность открыли. Моего заместителя по внешним связям. Выбирайте, кого куда назначить: кого на Отдел, а кого в замы». Путин молчит. Я говорю: «Ну, меня устраивает моя нынешняя должность». Так, Володя и был назначен. У меня с ним сохранились и все время были очень хорошие отношения… А мог бы я сказать: «Меня в замы». И все было бы по-другому.
Когда Лукьяненко мне это рассказал, я уже о Путине кое-что знал. Был знаком и с ним лично, знал о том, какое задание он должен был выполнить после назначения на должность в УДП РФ. Я сразу понял, что должность была создана под Путина, и идея такой проверки Лукьяненко была идеей Путина. Если бы Лукьяненко попросил должность зама для себя, он ее все равно не получил бы. Просто Путин бы относился к нему не «хорошо», а в лучшем случае «никак»…
2
«Володя Путин – человек Семьи»
Получилось так, что меня судьба, как волнами, приближала к Путину во время его восхождения, а затем и президентства, но по разным причинам откатывала обратно…
В 1996 году я возглавлял представительство американской корпорации «York International», которая тогда входила в 200 крупнейших корпораций США и была крупнейшим в мире независимым производителем компрессоров, холодильных машин и систем кондиционирования воздуха (впоследствии «York International» вошел в состав корпорации «Johnson Controls»). Кроме представительства в Москве была создана дочерняя компания «Йорк Интернэшнл (Россия)» (в обиходе – «Йорк Россия»), которая отвечала за работу корпорации на территории бывшего СССР, и я был назначен генеральным директором компании.
В годы, когда я возглавлял «Йорк Россию», с 1992 по 1998 гг., компания c нуля вышла на ведущее место на рынке не только России, но и других бывших советских республик, имела до 60% рынка систем кондиционирования, участвовала в проектировании и реконструкции наиболее важных объектов в России, Украине, Белоруссии, Азербайджане, Казахстане и других государств, в том числе Московского Кремля, резиденций президентов России, Украины, Казахстана и Азербайджана, резиденции Патриарха Русской Православной Церкви в Московском Кремле, здания Госдумы РФ, Большого театра, мэрии Москвы и других объектов.
«Йорк» был первой компанией, которая подписала контракт на реконструкцию объектов Московского Кремля после распада СССР, и этот контракт был на реконструкцию систем кондиционирования, вентиляции и инженерных систем Большого Кремлевского Дворца (БКД). И уже тогда у меня начались конфликты, возникавшие по антикоррупционной тематике, и первый конфликт в Кремле принес именно первый контракт, подписанный в 1994 году с Главным управлением охраны (ГУО, ныне Федеральная служба охраны, ФСО), нашим заказчиком.
В детали конфликта я сейчас уходить не буду, Путин к этому не имел отношения, но история получилась громкая, но закрытая и ограниченная властными кабинетами нескольких стран. Тогда мне удалось вовлечь в разборку с ГУО (ФСО) и ФСБ с МВД, и Администрацию Президента, и Совет Федерации. Пришлось мне тяжело, с потерями, но вышли мы победителями. При этом, американское и британское руководство корпорации сыграло решающую роль в том конфликте (я десять лет назад об этом довольно подробно написал, и заинтересованный читатель, любитель жизненных детективов, может прочитать об этом в серии о «кошельках» Кремля — Конец эпохи «кошельков» и Березовского (часть 13) » Валерий Морозов (valerymorozov.com) и далее).
В результате конфликта ГУО передало функции заказчика по реконструкции Большого Кремлевского Дворца Управлению делами Президента РФ. «Йорк Интернэшнл» сохранил свой контракт, а Пал Палыч Бородин, управляющий делами Президента, подписал еще один контракт со швейцарской компанией «Mabetex» на генеральный подряд по реконструкции БКД. С «Mabetex» по работе мы не пересекались. Каждый делал свое дело.
Позже, в 1998 году, Пал Палыч Бородин был арестован в США и провел несколько месяцев в швейцарской тюрьме именно за этот контракт и откаты по нему, — так аукнулась ему эта история. А руководство ГУО, которое попыталось сделать из «Йорка» и меня свой «кошелек», — Крапивин, Никитин и Соколов, — были уволены, как только Путин въехал в Кремль.
С Пал Палычем у меня особых отношений не было. Относился он ко мне немного с осторожностью, в наши дела не лез. Не часто в Кремле находились те, кто сопротивлялся требованиям и давлению, отказываясь распиливать бюджет и рискуя всем. За всю постсоветскую историю таких было двое, в живых остался я один…
То, что в УДП РФ меня и «Йорк» хорошо знали, сыграло роль в том, что я оказался привлеченным к делам Путина в первые дни его работы в Москве. Точнее, я лишь коснулся его дел, а затем жизнь повела в другую сторону…
Через несколько недель после назначения Путина на должность заместителя Управделами Президента мне позвонил человек, который назвал себя «представителем Управления делами» и сказал, что хотел бы со мной обсудить пару вопросов. На мой вопрос, какую он занимает должность в УДП РФ, позвонивший сказал, что он «является консультантом». Я помню, что улыбнулся, услышав должность, которая, как и тон, каким она была произнесена, напомнили мне сцену появления Воланда на Патриарших прудах в романе Булгакова «Мастер и Маргарита».
Звонивший сказал, что хотел бы обсудить вопрос сотрудничества Управлением делами Президента РФ и американской корпорации «Йорк Интернэшнл», а также предложить помещение для офиса, так как он слышал, что я подыскиваю здание для офиса компании. Естественно, я согласился.
В 1996 году дом в Ермолаевском переулке, который «Йорк Интернэшнл» арендовал, был продан. Мы вынуждены были искать помещение под новый офис. Зарубежное руководство корпорации предложило мне не арендовать, а купить для компании здание под офис. Я начал поиски, пытаясь найти в Москве здание, подходящее по размеру, расположению, у которого был законный владелец.
Это оказалось непростым делом. Проверяя законность владения собственностью с точки зрения российских и международных законов и правил (тогда приходилось учитывать, что многие решения о приватизации собственности могли быть отменены после ухода Ельцина из власти), мы натыкались постоянно на нарушения или на случаи, когда гарантий того, что приватизация и последующие перепродажи будут признаваться законными, не было.
Огромное количество домов в конце 1980-х и начале 1990-х было передано частным лицам и компаниям, связанным с руководством города и страны, без законных оснований и часто без какой-либо оплаты. Некоторые здания, например, детские сады и ясли, были переданы просто в нарушение существовавших в то время законов. Забегая вперед, скажу, что от покупки здания я отказался и арендовал «по блату», хорошо зная с советских времен управляющего делами, помещение на Зубовском бульваре в бывшем здании Агентства печати «Новости» (ныне здание Российского агентства «Новости» и «России сегодня»).
На следующий день позвонивший пришел ко мне в кабинет. Был он с бородой, профессорской наружности. В жизни, как я понял, он занимался и даже специализировался на мелком и крупном посредничестве. В начале 2000-х такие стали «решалами».
Он сразу заявил, что о «Йорке» и обо мне слышал много хорошего и хочет предложить очень важное и перспективное дело.
— Вы, конечно, знаете, что у Пал Палыча назначен новый заместитель? — спросил он. — Путин Владимир Владимирович.
— Да. Слышал.
Я действительно слышал о назначении Путина за несколько дней до того в случайном разговоре.
— Почему просто «слышал»? — удивился он. – Эта новость важная. Именно под него должность новую создали – заместитель Управляющего делами Президента по внешним связям. Ваше направление.
— Ну, я мало соприкасаюсь с отделом внешних связей, — сказал я.- Они занимаются загранпоездками и загрансобственностью. А я строительством. Денег пока на реконструкцию объектов за рубежом у них нет, а если появятся, то оборудование на эти объекты будет поставлять не «Йорк Россия», а филиал корпорации в той стране, где находится объект… Я имел когда-то отношение к загрансобственности, — я усмехнулся. — В том смысле, что имел прямое отношение к Указу Президента, запретившему ее приватизацию. За это нажил много врагов, в том числе из бывших друзей. В итоге оказался в бизнесе. Американцы пригласили несмотря на то, что всю жизнь с ними боролся. А может быть, и поэтому…
— Ну, что ни делается, все к лучшему, — убежденно сказал «консультант». — Сейчас все будет по-новому. Во-первых, Пал Палыч принял решение о создании Финансово-промышленной группы при Управлении делами президента. Это решение согласовано с Ельциным. ФПГ будет иметь свой банк, свои производственные и хозяйственные структуры. Эта ФПГ будет работать как в России, так и за рубежом. В ее состав планируется привлечь несколько компаний с иностранным капиталом. Создан список компаний, которым будет предложено войти в ФПГ, и «Йорк Россия» включена в этот список.
Он достал листок бумаги и протянул его мне. На листе был напечатан небольшой перечень банков и компаний, связанных с УДП РФ. Я с удивлением увидел в списке «Йорк Россию».
— Этой ФПГ будут отданы все объекты УД, а также объекты в тех городах и странах, где Управление делами президента имеет влияние и интересы. А это очень многие страны, и собственность на сотни миллиардов долларов. И не только в Европе или бывшем СССР, но даже в Африке. Вы даже не предполагаете, сколько интересов завязано на УД, прежде всего в странах, где было сильное присутствие СССР и коммунистического движения. Например, Ангола… вы же слышали про добычу алмазов там?
Я кивнул, хотя алмазы меня мало интересовали. И запомнил я эту деталь разговора только потому, что через год эта тема возникла еще раз, но уже в совершенно другом контексте: в связи с увольнением министра обороны РФ Игоря Родионова.
— Так вот, этой программой и ФПГ будет руководить Владимир Владимирович Путин. Чтобы вам было понятно, Володя Путин — человек Семьи. Его перевели в Москву специально. Он – будущий Президент России.
Вот взял и так просто сказал.
Я читал, конечно, тогда всякие мнения в прессе, что наследником Ельцина будет то Немцов, то еще кто-то, но понимал глупость таких предположений. В Кремле чаще всего над такими предположениями откровенно насмехались и издевались, как, например, над кандидатурой Немцова, который для кремлевской охраны был человеком из провинциальной криминальной группировки, связанный с чеченскими сепаратистами и кавказскими кланами. Спецслужбы не раз использовали Немцова как канал и посредника для связи с чеченскими сепаратистами, а затем и с зарубежными кланами.
Однако, в этот раз выбор преемника меня удивил. В первый раз мне называли человека, который по своему статусу, месту в иерархии государственной власти никакого реального шанса, чтобы стать президентом России, не имел. И это, само по себе, было интересно.
— Так уж и президентом? — улыбаясь, спросил я.
— Президентом! — твердо сказал он. — Вот увидите. Я советую вам ориентироваться на Путина. Не прогадаете. Он уже давно работает на Семью.
Последнее замечание напомнило мне один разговор, который состоялся до переезда Путина в Москву…
3
«Странный парень»
В 1988 году я поступил в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. Поступал я на кафедру внешней политики, но в тот год впервые в истории АОН при ЦК КПСС для поступающих были введены конкурс, — четыре кандидата в аспирантуру на одно место, — и экзамены. Мой ответ на экзамене по философии понравился профессорам, и когда я был принят в Академию, они пригласили меня в кабинет заведующего и предложили перейти на кафедру философии, предложив в качестве «взятки» заняться изучением секретной истории партии, периода, когда Ленин не был лидером большевиков. Горбачев перед этим дал согласие на изучение, сняв секретность. Я согласился, и это решение сыграло огромную роль в моей жизни.
Одним из последствий моего решения было то, что два года я, индолог, историк и журналист-международник, учился в группе аспирантов, которые приехали в Москву из регионов, где занимали ведущие позиции в комсомоле или партийном аппарате. Одним из аспирантов был Михаил Дягилев, до этого Первый секретарь Новгородского комитета ВЛКСМ.
После окончания учебы в Академии Дягилев вернулся в Новгород и был назначен Секретарем Обкома КПСС по идеологии… И тут партия была запрещена, а Михаил остался без работы.
Спасли Мишу комсомольские связи. Его друг Саша Акульчев в то время занимал пост заместителя начальника Департамента по работе с территориями Администрации Президента. Этот Департамент руководил представителями президента в регионах, отбирал и назначал губернаторов и мэров. Миша когда-то учился с Акульчевым в Высшей комсомольской школе. Саша Акульчев сделал из Миши Дягилева, безработного и бывшего секретаря по идеологии запрещенной коммунистической партии, представителя Президента РФ Бориса Ельцина в Новгородской области. В комсомоле у Саши Акульчева была кличка «Кошмар».
Миша Дягилев Ельцина не любил, как и многие из тех, кто учился тогда в Академии ЦК, и когда стал его представителем, то сказал мне крылатую фразу: «Он даже не представляет, кто его представляет!» При этом, Миша хорошо отработал для Ельцина на выборах президента в 1996 году, за что был Ельциным награжден орденом. После вручения ордена он подъехал ко мне и подарил фотографию: он и Ельцин стояли вдвоем после награждения. На обратной стороне Миша написал: «Валерию Морозову от Друзей».
Правда, приехал он с награждения расстроенный.
— Блин, бежать надо, — сказал он после общения с Ельциным. — Не хочу во второй раз, чтобы давили, как после коммунизма… Достаточно просидел без работы. Пока не поздно, надо куда-нибудь переводиться. На нейтральную зону.
Встретились мы в баре Пресс-центра МИД РФ. Там, приводя себя в порядок после награждения и общения с Ельциным, Миша и рассказал историю, которая мне вспомнилась, когда «консультант» заверил меня, что Путин давно работает на Семью.
— Ты Володю Путина знаешь? — спросил меня Дягилев.
— Нет. Когда я приезжал в Петербург открывать филиал «Йорка», его в городе не было. Нами занимался Сергеев, начальник Путина, первый зам Собчака. Я был с Володей Юдкиным, который курировал в ЦК КПСС оборонку Ленинграда, и они с Сергеевым были хорошо знакомы. В советские времена Сергеев был директором завода ЛОМО. Он сам нас встречал и все организовал. Он говорил о Путине, но того в городе не было. Поэтому мы не встретились, хотя Путин курировал иностранные компании, и открытие филиала американской корпорации было по его направлению. Говорил он о Путине хорошо. Говорил, что с ним легко можно решать вопросы, а если он что-то обещает, то выполняет… Я редко бываю в Питере, объектов серьезных там мало, а мелкими занимается филиал. Ходить в мэрию смысла особого нет.
На фото: Сергеев Дмитрий Васильевич, первый вице-мэр Санкт-Петербурга, а позже вице-губернатор
— Путин недавно отдыхал в резиденции, — сказал Дягилев. В Новгородской области, а следовательно, в его ведении, на озере Валдай находилась одна из официальных резиденций Президента РФ. – Я еще удивился, что какого-то начальника отдела в мэрии Петербурга пускают проводить отпуск в резиденции Президента. Оказалось, что он близок к Семье, и меня попросили заняться им, присмотреть, чтобы все было хорошо. Ну, и чтобы скучно не было. Позвонили из Москвы, из Администрации Президента, попросили, чтобы я лично им занимался. Я отказался. Говорю, чего это мне заниматься каким-то начальником департамента в мэрии Петербурга? Мне говорят, нужно самому. Человек доверенный. Семьи президента…
— Путин странный парень, — сказал тогда Дягилев. – Мы в резиденции в баню сходили, сидим вдвоем в ресторане резиденции, выпиваем, разговариваем. Ну, так, просто базарим, и я говорю просто так: «Володь, какой у тебя красивый галстук!» Действительно галстук красивый. Я сказал без задней мысли. А он сразу снимает и дарит. Я еле отбился. Потом опять разговариваем. Я забылся и говорю: «Володь, какие у тебя хорошие и дорогие часы.» А он их сразу снимает и дарит. Еле опять отбился. Говорю: с тобой надо осторожно, а то еще на что-нибудь опять обращу внимание, что-нибудь похвалю, и ты опять начнешь дарить… Странный парень…
Осенью 1996 года, слушая «консультанта», я не только вспомнил рассказ Дягилева, но и почувствовал «звоночек», как напоминание еще о чем-то недавнем, и уже после ухода «консультанта» я понял, о чем тот «звоночек» был.
4
Разговор в Атланте или Олимпийские посиделки
После выборов Президента и победы Ельцина, я поехал в Атланту, США, где проходили тогда Олимпийские игры. В Атланту съехались все мировые элиты, политические, деловые, аристократические, а также любители спорта, потусить и пообщаться.
«York International» был официальным спонсором Олимпиады, а президент корпорации Роберт Покерволдт был членом Международного Олимпийского Комитета. «Йорк Россия» был спонсором Олимпийского Комитета России. В Атланте собралось все руководство корпорации, ее основных филиалов и структур, а также не менее сотни приглашенных гостей от партнеров и заказчиков. Все передвигались по городу между гостиницами и стадионами на специальных автобусах.
Со мной в США на Олимпиаду прилетела группа приглашенных, среди которых был губернатор Московской области Анатолий Тяжлов с супругой, сын мэра Москвы Юрия Лужкова Александр с невестой Наташей и несколько еще человек.
Там в Атланте у меня состоялся разговор с группой руководителей западных финансовых структур, и речь зашла о прошедших в России выборах президента. Сам я эту тему не поднимал. Обсуждая Ельцина и перспективы России, руководители корпораций заметили, что Ельцин и его группа слишком дорого обходятся, слишком много пришлось выделить финансовой помощи для того, чтобы сохранить Ельцина в Кремле. При этом, Россия явно идет не туда, коррупция стала системной и повсеместной, и вкладывать в Россию, создавать производства становится рискованным делом. Четко ничего не говорилось и не называлось, но по разговору я понял, что на выборы пошли не только государственные финансы западных стран, но и деньги корпораций, которым по каким-то каналам и через прокладки пришлось тоже поучаствовать в поддержке режима в России.
— А сколько всего было потрачено? – спросил я.
— Четыреста миллиардов долларов, — ответил мне финансист, не верить которому я просто не мог.
— Миллионов? – предположил я.
— Миллиардов, — сказал он. – Долларов.
Я смотрел на него, пытаясь осознать и поверить в то, что услышал. Он молча посмотрел на меня и кивнул.
Тогда я довольно долго эту новость переваривал. Меня поразила не только сумма, но и то, что она была переправлена наличными и освоена тихо и незаметно. Лишь раз прокололись с коробками из-под ксерокса, и то этот прокол организовали спецслужбы, ФСБ и Служба безопасности Президента, Коржаков и Барсуков, и сделали они это потому, что были отсечены от всей этой операции. Их не допустили к дележке пирога. А затем, за этот прокол, Коржакова и Барсукова сняли безжалостно, их, самых когда-то преданных и доверенных людей команды Ельцина, Семьи.
Кто же тогда все это организовал? О том, что внутри системы существуют и действуют внутренние контуры, группы и силы, я знал давно. С некоторыми людьми был знаком и даже дружен, но они были какой-то своеобразной кастой, слоем, профессиональной общиной, но не жестко организованной группой, способной на проведение подобного уровня секретности и масштаба операции. И у них не было явного лидера и жесткой структуры для исполнения подобных операций. Более того, такого лидера они ждали, надеялись, что он появится в Кремле. Отсутствие такого лидера было заметно, ими не скрывалось, и именно поэтому ничего серьезного до момента выборов организовать у них не получалось. Все чего-то и кого-то ждали.
Тут нужен был человек со связями и рычагами в спецслужбах, и не в охране или контрразведке, а именно в разведке… Евгений Примаков? Я знал Примакова еще с начала 1980-х годов, знал о его тихих встречах с олигархами, в том числе с Березовским. Примаков мог быть участником, но не центральной фигурой. Иначе бы его не убрали с должности начальника Службы Внешней разведки прямо перед выборами.
На фото: Владимир Путин и Евгений Примаков
Вячеслав Трубников, который занял место Примакова? Я работал в Посольстве СССР в Индии в годы, когда Трубников был там руководителем резидентуры КГБ. Он даже сыграл очень для меня положительную в моем конфликте с Послом СССР в Индии Рыковым (это отдельная история, об этих годах я написал в материале — ОБ ИНДИРЕ ГАНДИ. «РАЗВЕ МОЖНО НЕ ДОВЕРЯТЬ ТАКИМ ГЕРОЯМ?» » Валерий Морозов (valerymorozov.com). Несколько раз я встречал Трубникова на приемах в Кремле, и он ко мне относился хорошо, даже с симпатией. Но представить Трубникова настолько доверенным лицом Ельцина, что именно ему была поручена подобная операция, я не мог. Привлечь его, использовать предоставленные Трубниковым каналы и людей, — да. Но отдать ему в управление самое важное для Семьи, — нет. Семья не могла так ему доверять, а следовательно, ни он, ни Примаков не могли претендовать на роль такого теневого доверенного.
Был кто-то другой, узкая группа, которая действовала тихо, через множество каналов, так чтобы никто не понимал всего объёма происходящего, и тихо отчитывалась напрямую Ельцину, Наине Иосифовне, Татьяне, может быть, Юмашеву…
Но тогда, после ухода «консультанта», я не мог поверить, что такой фигурой был Путин. Да, он был связан со спецслужбами, имел свои доверенные связи в разведке, что давало ему возможность выполнять личные и секретные поручения Семьи. Да, он был связан и имел хорошую репутацию в узкой сохранившейся общине элиты советского ВПК, о чем свидетельствовали слова Сергеева, Юдкина и некоторых других бывших кураторов ВПК в ЦК КПСС и Администрации Президента. Да, у него были хорошие доверительные отношения с Примаковым и Трубниковым. Наверное, у него была слаженная команда после нескольких лет работы в Санкт-Петербурге в качестве куратора внешнеэкономических связей, а затем и ВПК в качестве первого заместителя мэра после перехода Сергеева на строительство портов, а затем на должность вице-губернатора…
И тем не менее, мне было трудно представить, что человек подобного уровня, из провинциального, хотя и великого когда-то города, вдруг выбирается и назначается преемником Ельцина, что ему предстоит остановить Россию от падения, от смуты, очередной в ее истории, и попытаться начать ее возрождение без очищения через смуту, войну, кровопролитие… Не верилось. Наверное, сказался снобизм коренного москвича, с поколениями московских предков, которому трудно представить, что правитель придет из провинции, хотя в истории России так все время и происходило. И сама Москва выросла из глухой провинции когда-то…
5
Экзамен сдан. Мандат получен.
Однако, за последующий за моей встречи с консультантом год я постепенно привык к мысли, что Путин действительно отобран Семьей и поднимается к вершине власти, хотя уверен я в этом полностью не был.
Проект по созданию ФПГ УДП РФ был заброшен. Оказалось, что Путин, какое бы задание ему ни было дано Семьей, выполнить его, занимая должность в УДП РФ, не мог, поэтому он был быстро переведен на должность заместителя руководителя Администрации Президента РФ, начальника Главного контрольного управления Администрации Президента. Там в его руках оказались более мощные рычаги воздействия.
В тот год я и познакомился с Владимиром Путиным. Произошло это на приёме Патриарха РПЦ в Кремле, который спонсировал благотворительный фон «Преображение через Сотрудничество», созданный мною по благословению Патриарха Алексия II. Там Владимир Путин с супругой оказались за одним столом с моими тестем и тещей, а также с Николаем Рыжковым, бывшим Председателем Совета Министров СССР, а также с Сашей Акульчевым, которому я помог получить место за этим столом, предупредив его, что Путин, возможно, будет Президентом. Саша мне не поверил, и шанс свой упустил. Миша Дягилев и я сидели за другими столами, но регулярно подсаживались к столу Путина и активно участвовали в застолье (об этом застолье можно прочитать здесь — Конец эпохи «кошельков» и Березовского (часть 21) » Валерий Морозов (valerymorozov.com) и далее)
А через два месяца после его назначения начальником Главного контрольного управления был уволен министр обороны России Игорь Родионов.
На фото: Министр обороны России И.Н.Родионов
На пост министра обороны был назначен был назначен маршал Игорь Дмитриевич Сергеев, бывший командующий войсками стратегического назначения.
На фото: Владимир Путин и Игорь Сергеев (справа) на подводной лодке во время учений Северного флота
В ближайшем окружении нового министра обороны был знакомый мне генерал, который тоже получил новое назначение и переехал в здание Министерства обороны на Фрунзенской набережной. Поздравить его мы приехали с Михаилом Колковым, тогда начальником аппарата Комитета по бюджету Совета Федерации.
Именно там, в комнате отдыха, за рабочим кабинетом молодого генерала, помощника нового министра обороны, за бутылкой армянского коньяка, я понял, что происходит и окончательно поверил в то, что следующим Президентом России будет Владимир Путин.
Разговор зашел о причинах неожиданного увольнения Родионова.
— Родионова уволили по результатам проверки хозяйственной деятельности Министерства обороны, — сказал хозяин кабинета. – Но это было только поводом. Проверка и была организована для того, чтобы дать президенту повод уволить Родионова. Вызвать на совещание и уволить, чтобы он ничего не смог сделать, не смог даже дернуться. Задачу решил Путин. Он был специально назначен на Контрольное управления Администрации, чтобы уволить Родионова.
— А за что в реальности его уволили? – спросил я.
— За то, что пошел против Ельцина, против Семьи. Взял и послал их всех, — хозяин улыбнулся. – У Семьи есть бизнес. В Анголе. Там алмазы добывают. Охраняет и контролирует все это полк ГРУ. А деньги шли Семье. А Родионов сказал: «С какого хрена этого пьяницу и его семью кормить?!» И деньги за алмазы пошли на нужды министерства. Ельцин на него давил, а Родионов сказал, что полк ГРУ может и взять под свой контроль Кремль, если будет нужно. Ельцин и заткнулся. А потом всем этим занялся Путин. Ему была поставлена задача взять под контроль министерство. А Игорю Дмитриевичу Кремль доверяет, с Путиным у него хорошие отношения. Сергеев ракетами занимался всю жизнь, его алмазы и Анголы не интересуют…
Так я узнал, что именно делал в Москве Путин, и окончательно поверил в то, что именно его приведут к власти в Кремле. Я понял, что Владимир Путин свой экзамен сдал и ярлык на правление Россией получил.
Демилитаризация началась. Путин взял под контроль Министерство обороны России, и отпускать армию на свободу Путин не собирался. Это гарантировало Ельцину, Семье, а затем и ему самому безопасность, а также согласие Вашингтона на статус Путина как преемника Ельцина. Но ему нужно было еще провести демилитаризацию бывшего СССР.
Оставалось три года до череды назначений министров обороны, которые и должны были быть инструментами демилитаризации России, в том числе кадрового офицера КГБ Сергея Иванова, а за ним служившего рядовым, а затем ефрейтором водителя батальона связи Анатолия Сердюкова, а за ним не служившего нигде генерала армии Сергея Шойгу…
(Продолжение следует)
