Я пытался выдержать ритм и ежедневную периодичность публикаций, но, к сожалению, не сумел. Образовался перерыв в несколько дней. Перед постоянными читателями, теми, кто следит за моими материалами, я извиняюсь за это.

Вообще-то, «писательство» занимает у меня не много свободного или рабочего времени: я привык писать в «паузах», то есть в поездах, такси, в кафе за чашкой кофе, даже в автобусах. Материалы я готовлю, не нарушая заведенного распорядка дня и не прерывая дел, которые я считаю, во всяком случае, пока, своими основными направлениями деятельности: создание со второй попытки работоспособного Международного Антикоррупционного Комитета, а также бизнес структур, которые бы позволили не только мне и моей семье быть финансово независимыми, но и финансировать создание и деятельность МАК.

К сожалению, в последние дни ситуация сложилась так, что я не мог высвободить для литературной работы (не знаю, насколько то, что я сейчас пишу, является литературой, но, как назвать по другому, пока не пришло в голову) даже время поездок в поездах по маршруту Уокинг-Лондон-Уокинг. Более того, в Лондон в эти дни мне ездить не приходилось.  Все подчинили срочные и неотложные дела в Уокинге, которые случаются периодически в любой жизни, не зависимо от нас и помимо наших желаний.

Сейчас ситуация нормализуется, и я возвращаюсь к повествованию о временах «кошельков»  и их хозяев. И о том, почему я считаю, что эпоха «кошельков», в том числе главного «кошелька» конца 90-х Бориса Березовского, и его «подкошелька» Романа Абрамовича, закончена.

Возвращение в Кремль середины 90-х

Выезжая из Кремля после разговора с первым заместителем начальника Главного управления охраны РФ Валерием Николаевичем Никитиным, я вспомнил чай в приемной Гайдара и ощущение прохождения «точки невозврата» Россией и всеми нами. Будто. еще до того момента, когда я увидел, как в бывшей приемной Леонида Брежнева, новые хозяева кипятят чай в стаканах кипятильником для советских туристов, было возможно вернуть прошлое. Измененное, другое. Хотелось бы, чтобы оно было очищено, организовано более разумно, чтобы будущее наше было честнее, человечнее, но сохранившее величие прошлого.

После «кипятильника» стало понятно, что прошлого не вернуть. Это будет абсолютно другая Россия, созданная людьми, которые не могут организовать даже чай самим себе. Ничего великого эти люди сделать не смогут. Они могут великое только потерять и опошлить. В этом была трагедия России и большинства ее народа .

После разговора с Никитиным в корпусе 14 Московского Кремля я почувствовал, что Россия и мы все прошли новую «точку невозврата».

Гайдар и его окружение, выскочившие из научных сотрудников и фарцовщиков, могли не знать, что такое хороший чай. Могли не знать, как организовать свою работу и свой быт. Они были недостойны своих кабинетов и должностей, в силу отсутствия необходимого опыта,  знаний, культуры. Но они были готовы делать что-то для страны, для людей, что в их понимании тогда было необходимо или разумно. Они казались мне… человечнее, что ли.

Разговор с Никитиным показал, что те, кто оказался в главных кабинетах Кремля ко второй половине 90-х, превратились в тех, кого все семьдесят лет советской власти нас приучали ненавидеть и презирать. Обитатели кабинетов руководителей государственных структур не просто воровали, не особенно прикрываясь. Они не понимали, как можно не воровать! Они не понимали, как может не воровать руководство международной корпорации, что это руководство может отказаться от содействия воровству. Надо просто найти хорошее прикрытие для воровства,- вот задача, которую они видели перед собой.

Схема была уже ими отработана. Российский (областной, городской) бюджет делится на потоки. Каждый поток выходит на «поляну». Каждой поляне придается «хозяин» и «кошелек», через который этот «хозяин» ворует. «Йорку» и мне предложили «поляну» (инженерные системы на крупных бюджетных объектах), предложили на этой поляне стать «кошельком», которым руководство Главного управления охраны будет пользоваться, как хочет. Но и корпорации будет оставаться столько, сколько она захочет. Или сколько совесть позволит. Про закон здесь уже речи не было.

По мнению руководства ГУО, корпорация не могла отказаться от предложения стать «кошельком», потому что никто «от этого предложения отказаться не сможет».

Это была не романтика итальянской мафии в Америке. Не выдуманная или причесанная история семейного мафиозного клана. Это была жесткая реальность: на просторах России было создано воровское государство.

Это мало походило на мафию. В России все доводится до края: если уж беззаконие, то сплошное, «степное».

Как говорится, «добро пожаловать в Степь!»…

Разборка в Кремле

Рано утром мне позвонил заместитель генерального директора «Йорка Австрия» Бауэр.

– Валерий, я прилетаю в Москву завтра утром,- сказал он.- Со мной из Лондона прилетает финансовый управляющий «Йорка Европы» Бэллаби. Мы прилетаем на один день. Договорись с руководством Кремля о встрече во второй половине дня. Скажи, что мы готовы обсуждать и решить возникший конфликт.

(продолжение следует)