О политике и борьбе за власть

В своих интервью Михаил Ходорковский твердо заявляет, что он не будет заниматься политикой. При этом уточняет: в «современном понимании, что политика – это борьба за власть». Несомненно, что Ходорковский лукавит.

И дело не в том, что «политика» не означает «борьбу за власть», о чем, я думаю, Ходорковскому и Путину известно. Во всяком случае, любой, кто освоил ipad (даже после 10 лет тюрьмы) может войти в интернет и, набрав  «Поли́тика», узнать, что означает это слово. Например, что оно означает «Вопросы и события общественной, государственной жизни» или «деятельность государства и социальных групп в экономике, социальных и национальных отношениях» и т.д. То есть политикой называется все то, чем МБХ занимается с момента выхода из самолета в немецком аэропорту.

И это естественно, потому что любая деятельность, которой займется человек, имевший статус политического заключенного России №1, будь то общественная, или правозащитная, будет носить политический характер, и по сути своей, направлена на смену власти в России, как бы ему самому этого, на словах, не хотелось.

Более того, по сути дела, Ходорковский из политики полностью не уходил, даже находясь в тюрьме. Его зарубежные структуры, компании, фонды, финансировали оппозицию, участвовали в подборе и раскрутке лидеров. Сам Ходорковский время от времени давал интервью и писал статьи на политические темы, вел активную переписку по политическим вопросам. Каковы бы ни были требования Путина, каковы бы ни были договоренности, если они были, Ходорковский уйти из политики полностью не сможет и не захочет.

Думаю, что это он сам прекрасно понимает, но вынужден подчеркивать свою «аполитичность», понимая, что в тюрьмах России остались заложники: Платон Лебедев, Алексей Пичугин и другие юкосовцы. Многое зависит не только от того, удастся ли им выйти на свободу, но и от того, как они себя поведут, оставшись в тюрьмах, когда Ходорковский получил свободу. И не исключено, что именно это принимал в расчет Путин, соглашаясь на освобождение Ходорковского.

В этой ситуации Ходорковскому нужно дать сигнал своим товарищам: Я с вами! Я вас не забуду! Я сделаю все для того, чтобы вас вытащить!

Одновременно ему надо дать и сигнал Путину: Я не буду бороться за власть! Я вам не соперник! Но я могу начать борьбу, если вы используете мой выход для того, чтобы сломать Лебедева и Пичугина!

Выход Ходорковского на свободу, если за ним последует третье дело ЮКОСа и усиление давления на Лебедева, Пичугина и других оставшихся в тюрьмах юкосовцев, гарантирование им практически пожизненных сроков, может психологически сломать кого-нибудь из них, что позволит силовикам заставить их дать показания против самого Ходорковского. Не исключено, что это является одной из причин (наряду с сочинской Олимпиадой и другими) решения об освобождении МБХ. И именно поэтому в каждом интервью Ходорковский повторяет: «Я не буду заниматься политикой. Я не успокоюсь, пока хоть один сотрудник ЮКОСа остается в тюрьме. Я буду бороться за их освобождение».

У части политически активной общественности есть ожидание и желание возвращения Ходорковского в активную политику. Это касается, прежде всего, либерального крыла оппозиции, которое связано с теми, кто создавал криминально-олигархический режим в России, и видит в Ходорковском и символ «либеральных» 90-х (реальная сущность которых правильнее передается словом «лихие», то есть «беззаконные»), и надежду на их возврат, но уже в «цивилизованной упаковке».

Ходорковский все еще рассматривается и как новый источник финансовой поддержки поиздержавшихся либералов, хотя, судя по его пресс-конференции, он не намерен безалаберно финансировать оппозиционные проекты, как это делал Березовский, или те, кто распоряжался деньгами Ходорковского в его отсутствие.

Несомненно, МБХ – сильная политическая фигура. И не потому, что он умнее нынешних лидеров. И не потому, что он стал лидером и кумиром либералов еще до своей посадки. И не потому, что он сохранил в зарубежных структурах сотни миллионов долларов, которые частично будут инвестированы в его личные политические проекты. Но и потому, что он не сломался и сейчас морально сильнее всех лидеров либерального крыла, вместе взятых. Он прошел реальную и жестокую школу конфликта с Кремлем, судов, тюрьмы, борьбы с режимом. С тем режимом, который сам создавал, захватывая общественную, личную и государственную собственность, продвигая во власть для защиты своих интересов «эффективных менеджеров», «государственных управляющих», чиновников, а затем ими же перемолотый. Он перешел из одной противоположности в другую, а это дорогого стоит.

                         Кому обязан Ходорковский своим падением?

Что бы сейчас ни говорил Ходорковский, у него остаются сильные личные мотивы вернуться в политику, в том числе из мести тем, кто засадил его в тюрьму. А список их больше, чем принято считать. Ведь Путин и Сечин не были не только единственными, но они не были и первым инициаторами наезда на Ходорковского. Кремль подключился к делу Ходорковского уже на середине дистанции, хотя и сыграл главную роль в организации финала этого дела.

                                          Взлет

Ходорковский построил богатство, приватизировав собственность московского комсомола. Собственность ВЛКСМ насчитывала десятки зданий и объектов в Москве. Михаил Ходорковский в последние годы существования КПСС и комсомола руководил одним из проектов – хозрасчетным центром научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Перед уничтожением ВЛКСМ,  руководители московского Комитета ВЛКСМ переписали собственность на НТТМ.

Следующим источником богатства Ходорковского, как и, например, Гусинского, «кошелька» Лужкова и Батуриной, стал захват собственности в Москве: жилых зданий в центре Москвы, где проживали коренные москвичи, которых выселяли из центра города на окраины, а также зданий, которые находились в собственности города и государства, и т.д.

Впоследствии эта собственность была передана Ходорковским банку «Менатеп», акции которого использовались как залог для покупки природных ресурсов России и для обмена принадлежавших государству акций АО «Усть-Илимский лесопромышленный комплекс», «СИДАНКО», «Тюменская нефтяная компания», «Коми ТЭК», «ОНАКО» и «Восточная нефтяная компания» (подробнее https://valerymorozov.com/news/1899 ).

Ходорковский был одним из тех, кто, занимая должности «советников», «консультантов» руководителей правительства и государства, а фактически являясь теневыми заправилами, организовал не только «прихватизацию», но всю криминально-олигархическую систему, которая сейчас находится на вершине своего развития. Хотя, надо отметить, что эта система была существенно перестроена Владимиром Путиным. Именно в ходе этой перестройки Ходорковский и попал «под каток». Но об этом позже.

                                                        Выход из строя

Необходимо подчеркнуть, что Ходорковский отличался от многих олигархов и тех чиновников, которые участвовали вместе с ним в создании криминально-олигархического режима. Во-первых, Ходорковский не был ничьим «кошельком» и не имел своего «хозяина». В отличие от, например, Гусинского («кошелек» Лужкова и Батуриной) или Березовского («кошелек» Коржакова и Барсукова). Подробнее о «кошельках» можно прочитать здесь – https://valerymorozov.com/news/767 ).

Хотя Ходорковский и получил собственность ВЛКСМ от его бывших руководителей, но зависимым от них он не стал. Возможно, потому, что Ходорковский сразу же сумел опередить комсомольских товарищей, поднявшись в иерархии начала 90-х на самый верх, заняв пост советника Председателя Правительства у руля приватизации.  Этим он обеспечил себе не только независимость, но и необходимое для независимости богатство и влияние.

Во-вторых, в отличие от многих, кто создавал нынешний режим, Ходорковский не имел криминального и полукриминального прошлого. Он принял правила, бросился с энтузиазмом обогащаться за счет государства и народа, нарушал законы и решения, которые сам и разрабатывал, но криминальное мышление, психология мошенника ему не были присущи изначально. Его личный опыт советского периода тянул его в сторону из  криминально-коррупционной системы.

Он одним их первых среди олигархов понял, что за обогащением в период беспредельного дележа природных и накопленных поколениями советского народа богатств должен последовать переход в пространство закона, социальной ответственности, нравственности и цивилизованного развития. Он считал, что именно этот переход должен закрепить постсоветское распределение богатств, обезопасить накопления от нового передела. Он думал, что большинство олигархов и обогатившихся чиновников, то есть тех, кто держал власть в своих руках, думают так же, как он, разделяют его взгляды, стремятся к стабильности и законности.

Этим Ходорковский отличался от тех, кто захватил сласть и богатства в России. Он выделялся. Используя выражение Путина, можно сказать, что Ходорковский вышел из «строя», забыл «свое место в строю».

                                      Падение

МБХ недооценил систему, которую создал, недооценил криминальность этой системы, ее вязкости, силы. Он недооценил алчность новой «элиты», ее ненасытность, готовность и желание перегрызть горло любому, кто стоит на пути к увеличению богатств.

Эта система, этот режим не могут существовать без постоянного передела собственности и ресурсов, захвата одними структурами богатств, принадлежащих другим. В этой системе, как и в традиционном мире воров, бандитов, мошенников, нет долгосрочных состояний, нет перехода богатств по закону наследования. Это все есть в другом мире: в мире, где правит закон. А в том, криминальном, мире есть только передел и захват: богатства переходят в руки того, кто в данный момент самый жестокий, сильный и безнравственный.

Ходорковский принял три важных решения, которые предопределили его судьбу.

(Продолжение следует)