На следующий день мне позвонил Шульгин, начальник отделения ГУО, которое отвечало за строительство и реконструкцию объектов.
– Валерий Павлович, сегодня будет проходить совещание проектных организаций и подрядчиков по реконструкции Большого Кремлевского Дворца,- сказал он.- Я получил указание руководителя обеспечить ваше участие в совещании и решение вопросов, связанных с проектированием реконструкции систем вентиляции и кондиционирования БКД и использованием оборудования «Йорка». Совещание планируется на три часа. Не могли бы вы приехать ко мне в это время? Мы бы вместе и пошли на совещание.
К трем часам дня я приехал в Кремль и прошел в здание Потешного Дворца, где размещались службы ГУО, в том числе и Отделение, которое контролировало строительство и ремонт объектов.
Я прошел в бывшую квартиру Сталина. Шульгин занимал кабинет Иосифа Виссарионовича. В кабинете практически все осталось со времен Сталина. Кабинет был площадью тридцать – сорок квадратных метров. Вся мебель была сделана из темного, почти черного дерева. В кабинете практически всегда был полумрак. Окна кабинета выходили на Кремлевскую стену, которая проходила в нескольких метрах от окон, заслоняя их от солнечного света.
Налево от входа у стены стоял кожаный диван с очень высокой спинкой, которая состояла из двух частей: нижняя была кожаной, а верхняя из темного дерева. Такого дивана, с такой высокой спинкой, я больше нигде не видел.
Напротив входа стоял письменный стол. К нему был приставлен небольшой стол для гостей, по бокам которого стояли два тяжелых кожаных кресла. Кресла были настолько тяжелые, что посетителям было трудно их подвинуть. Видимо, поэтому кресла стояли таким образом, что на них было удобно садиться, не двигая сами кресла.
Справа от входа у стены стоял шкаф, тоже из черного дерева.
Когда я попал в кабинет Сталина впервые, я не выдержал и попробовал открыть и закрыть дверцы шкафа. Они открывались, как часы, с характерным щелканьем, и двигались удивительно плавно, легко и беззвучно.
Вся мебель в кабинете была в идеальном состоянии. Качество было такое, что приходила мысль и уверенность, что все это будет в идеальном состоянии еще века.
Будто дух Сталина хранил этот кабинет. Никто из его временных «хозяев» не решался что-то сделать с кабинетом, что-то нарушить или испортить. Настоящий Хозяин кабинета оставался один.
Напротив кабинета Сталина, через коридор, где сидела секретарь, находилась бывшая спальня Сталина. В середине 90-х в ней был кабинет, заместителя начальника Отделения Сафронова. От обстановки времен Сталина в спальне, размером не меньше кабинета, ничего не осталось.
Спальня была тоже мрачная, и окна ее также выходили на краснокирпичную стену Кремля.
Один раз на совещание к Сафронову пошла моя жена. Вернулась в офис Ирина бледная, измученная.
– Что-то плохо себя чувствую,- сказала она.- Сидела у Сафронова на совещании, и вдруг так стало плохо. Еле досидела… Такой кабинет у него…жуткий какой-то…тяжелый. Я в некоторых местах в Кремле плохо себя чувствую.
– Так у Сафронова кабинет в бывшей спальне Сталина,- сказал я.
Ирина охнула.
– Как же они сидят в его квартире? Ужас! Я больше к Сафронову на совещание не пойду!
Рядом со спальней был туалет. Я в туалет Сталина не заходил, но мой заместитель Володя Стрехнин, который довольно часто бывал на совещаниях у Сафронова, в туалет заглянул.
– Мне туалет показался огромным,- рассказал он мне потом.- Высокий, как колодец. Там ведь потолки везде по пять метров высотой. Унитаз и умывальник. Больше ничего. Унитаз, наверное, во времен Сталина. Я как представил, что Сталин сидел на этом унитазе… в этом колодце… чуть плохо не стало.
С квартирой этот связан случай, который, как говорят в Кремле, на многие годы определил отношения между СССР и Китаем.
Когда Мао Цзэдун первый раз приехал в СССР, у него была запланирована закрытая встреча со Сталиным в его кремлевской квартире. Мао привезли в Кремль в запланированное время, но Сталина в квартире не было. Мао попросили подождать. Сказали, что Иосиф Виссарионович извиняется, у него очень срочные государственные дела, и как только он освободится, то немедленно приедет.
Сталин приехал к ночи. Он извинился. Они поужинали, оставив только переводчика. Остальных сопровождающих отпустили. Потом Сталин извинился еще раз и сказал, что уже поздно, что Мао не имеет смысла ехать к себе ночевать, поэтому Сталин предлагает ему остаться и ночевать у него на квартире.
Сталин положил Мао у себя на кровати в спальне, а ему самому постелили на диване в кабинете.
На следующий день они уехали на Ближнюю дачу в Кунцево. Весь день они провели вместе, обсуждая международные дела и двусторонние отношения. Вечером, уезжая от Сталина, Мао сказал: «Я видел Великого вождя!». Это отношение к Сталину он сохранил до конца своей жизни, не простив Хрущеву антисталинскую кампанию, даже после того, как Хрущев передал Китаю ядерное оружие.
(Продолжение следует)
