Александр Богданов, идеолог и лидер большевиков на начальном этапе становления партии, обиженный, уставший от противостояния и интриг Ленина и набиравшей силы ленинской команды, не стал раскалывать партию и ушел из «большой» политики, сконцентрировался на науке (см. https://valerymorozov.com/news/1707 ).
В годы перед мировой войной он работал над «Тектологией» и опубликовал частями ее первый вариант. Оставаясь социал-демократом и коммунистом по убеждению, он создавал то, что по духу было враждебно Ленину и тех, кто шел за ним, создавая постепенно из Ленина, умного, жесткого и сильного политика, действовавшего во имя пролетарской революции на грани беспринципности, Вождя партии.
Научная смелость Богданова, отвержение авторитетов, приоритет опыта над мнением кого бы то ни было, в том числе вождей, отодвигали Богданова все дальше от того пути, по которому развивалась ленинская партия. От него могли перейти «гены», которые были чужеродны «геному», сформированному в РСДРП(б) к началу Первой мировой войны и перед революцией.
Это противоречие усиливалось становлением «вождизма» в качестве важной части марксизма-ленинизма. Вождизм был «вертикалью власти», тем стержнем, на котором строилась ленинская партия. За Лениным – главным вождем, шли и группировались вокруг него более мелкие вожди. Это отражено в плакатах постреволюционного времени. Был такой плакат – «Вожди Советской России», где вокруг большого портрета Ленина был расположен ближний круг портретов поменьше: Троцкий, Свердлов, Рыков, Каменев, а вокруг них еще более мелкие портреты, среди которых на окраине плаката был портрет Сталина. Вождизм стал «геном» большевизма и коммунизма в России, отражался потом в портретах членов Политбюро ЦК КПСС, которые советские люди несли на демонстрациях, передался китайскому коммунизму и проявляется в некоторой степени и в КПРФ, которой достался «по наследству».
Тем не менее, и после выхода Богданова из РСДРП (б) его влияние в партии было огромным. Оставались люди, которых называли «богдановцами», в том числе и в высших эшелонах партии. Они открыто считали себя последователями Богданова, хотя и признавали «его ошибки»: Красин, Луначарский, Бухарин и другие. «Краткий курс экономической науки» и «Курс политической экономии», опубликованные Богдановым в 1897 и 1910 гг. соответственно, были написаны для изучения в марксистских кружках, но до 30-х годов оставались одними из основных учебников партии.
Перед войной Богданов опубликовал первые русские научно-фантастические романы: «Красная звезда» (1908 г.) и «Инженер Мэнни» (1911 г.).
Интересны, например, мысли Богданова о Боге, хотя о религии Богданов написал очень мало. Взаимодействие систем Богданов рассматривал, в том числе, с точки зрения качественного их развития, скачкообразного качественного изменения, перехода в качественно иное состояние. Изучая причины скачкообразного качественного изменения характеристик системы, появления систем нового, более высоко качества, он отмечал бесконечность возможного совершенствования систем. Богданов рассматривал и сознание как одну из систем материи. При этом он замечает, что, если распространить принцип бесконечности развития форм сознания, то, с научной точки зрения, нельзя исключить возможность существования высшего сознания, которое человечество привыкло называть «Богом».
Одно допущение существования Бога пропастью отделяло Богданова от Ленина и ленинизма. Ленин не просто отвергал существования Бога, но и был болезненно нетерпим к любым мыслям о Боге, к религии, особенно к Православию. Ненависть Ленина к религии до сих пор не имеет объяснения.
Ленинская партия становилась структурой, в которой отличные от позиции Вождя или группы вождей взгляды все более расценивались как враждебные. Непримиримость, жесткая борьба с инакомыслием – «ген», который играл в партии все более важную роль, становился доминирующим. Демократический централизм в ленинской партии становился все более централизованным и все менее демократичным.
В Первую мировую войну Богданов, как врач (он имел два образования: Естественное отделение Московского университета и Медицинский факультет Харьковского) был призван в армию и прошел фронт военным врачом. Он видел не только покалеченные тела, растерзанные трупы, но и покалеченные войной души. Когда произошла буржуазно-демократическая революция, то ее, естественно, поддержали все деятели и сторонники социал-демократии. Но когда Ленин взял курс на социалистическую революцию, не все с ним были согласны. Против социалистической революции в тот момент выступили и Плеханов, и Богданов, и многие другие. Главный тезис Богданова состоял в том, что война повлияла на сознание людей до такой степени, извратила сознание и ожесточила людей, что цель социалистической революции, а именно, создание общества справедливости, свободы, равенства, культуры и науки, в этом состоянии сознания не может быть достигнута. Война изменила «нравственный геном» (Богданов, естественно, этот термин не употреблял) народов России.
Россия, по развитию форм собственности, управления производственными отношениями не была готова к переходу к социализму. Нужна была ломка, без которой социализм в России не мог быть построен. Однако, ломка, тем более в исполнении Ленина и ленинцев, считал Богданов, приведет к дальнейшему кровопролитию, к дальнейшему изменению сознания, более глубокому нравственному надлому людей. Социализм не может быть в этой ситуации построен.
Однако, в этот момент партия оказалось под влиянием «гена», который привнес в большевизм сам Богданов, вместе с Лениным: вера в то, что действительность может быть изменена, достаточно иметь необходимой силы волю и знание законов развития общества. Для Ленина и ленинского ЦК партии законы были понятны: диктатура пролетариата и диалектика. Воля у них была. Большевистская, стальная. И Россия пошла на излом. И ломал ее «человек с ружьем», человек с военным сознанием, понимающий только силу и не ценивший жизнь.
В какой-то момент, после гражданской войны, когда началась политика НЭПа, многим показалось, что Ленин все-таки сумел «прорваться». Ценой миллионов жизней, но Россия встала на путь строительства нормального общества с перспективой строительства социализма. Неизвестно, до какой степени «принял» Богданов революцию и политику Ленина, но он встроился в жизнь Советской России.
Ленин и Богданов встретились в 1922 году, первый и последний раз после революции. Богданов попросил Ленина поддержать его идею создания первого в мире института переливания крови. Эту идею он вынес с фронта. Он понимал, что переливание крови необходимо для снижения людских потерь при военном конфликте. Одновременно, исходя из своей теории систем, он считал, что переливание крови может значительно продлить жизнь и укрепить здоровье. Каждый человек – система, и перенос здоровых «элементов» из молодой и сильной системы может вызвать благотворные изменения в слабеющей, старой или больной, системе. То есть, фактически, путем переливания крови молодых и здоровых людей в ослабленный организм больного, можно без вреда для здорового лечить, укреплять и омолаживать стареющий и ослабленный.
Ленин в то время был уже тяжело болен. Может быть, это сыграло какую-то роль. Может быть, он просто верил в Богданова как ученого, и при этом, старался держать его подальше от политики. Ленин поддержал его идею, и Богданов получил институт и возможность проводить опыты.
Богданов не успел наладить работу института, чтобы попытаться помочь Ленину в преодолении его болезни. Ленин умер, его тело лежит иногда в Мавзолее, а иногда в лаборатории специального института, который был создан для отработки способов сохранения тела Ильича. Институт находится на улице Красина, которая названа именем революционера, который когда-то был членом ЦК РСДРП, ближайшим соратником Богданова, отвечая за поставу оружия и подготовку дружин рабочих во время революции 1905-7 гг.
А Богданов продолжил жизнь ученого в Советской России. Теперь без Ленина. Но об этом в следующем материале.
