Народ и так интересуется Сердюковым и темой, как в России оборонку Союза тырят, пилят, распродают, а все как-то остается последующим поколениям министров и их советникам. Ну, в смысле, есть что пилить… А теперь после эмоционального заявления Путина (в День чекиста такими заявлениями чекисты, даже бывшие, так просто не разбрасываются) народ еще более зашевелился. Разные группы общественного контроля и наблюдения за ходом следствия создает. Того гляди, Общественный Следственный комитет организуют. Пригласят и изберут туда самых буйных. Навальный туда прибежит со своей группой поддержки. Он теперь злой, что и в его жизни копаться начали, и вполне может сам свой какой-нибудь СК создать. Мало ли что идея другим принадлежит. Главное, как его учил Березовский, в политике не то, что кто-то другой первым придумал, кто-то другой первым сделал, а то, что тебя «первым услышали». Или всем объяснили так, что они решили, что первым услышали именно тебя. Вот тогда ты и лидер.
Вот не ты первым заговорил о коррупции, не ты первым начал борьбу с коррупцией, но спросите сейчас в России и за рубежом, кто главный антикоррупционер, и все скажут: Навальный. А почему? Потому, как сказал Березовский, что именно Навального услышали. То есть до Навального о коррупции никто не слышал ничего, или слышал, но не понимал, что слышит, а как Навальный со товарищи свой блог раскрутил, то сразу все всё услышали. И теперь он лидер оппозиции.
То есть, если теперь кто-то создаст общественный СК и возьмет следствие под контроль, вложит в это дело приличные деньги и раскрутит новый сайт, то может он стать новым лидером оппозиции, тем более, что народ не только хочет Сердюкова видеть за решеткой, но и Путина поймать за руку при попытке «дело» Сердюкова «спустить на тормозах».
Тема Минобороны и воровства и предательства в нем очень уж интересная и богатая. Содержательная. Вот где можно поразить воображение!
Я и сам первый раз «раскрыл клюв от изумления», когда оказался свидетелем коммерческих переговоров представителя Минобороны. Правда, было это в последние советские времена, и этот эпизод оставил у меня ощущение нереальности происходившего. Как многое тогда. Будто кто-то прочитал мне отрывок из дурного фантастического романа. Если бы не присутствовал на этих переговорах я сам. И не видел глаза говорившего…
В 1991 году ко мне обратился знакомый из Министерства обороны.
– Валерий Павлович, с вами хотел бы встретиться наш полковник,- сказал он.- Из ГРУ. Он хочет обсудить один коммерческий вопрос, который может быть очень выгоден, в том числе и для хозрасчетной службы АПН.
В АПН в это время я курировал не только аналитику, но и коммерческие программы, в том числе по линии ИКЦ «Новости-Инкомм». Любые новые коммерческие проекты были интересны. Особенно интересно было сотрудничество с ГРУ. Может быть, ГРУ решило рассекретить архивы и совместно издать книгу? А может быть, видеоматериалы? Например, испытаний… Я согласился, решив не гадать попусту.
На следующий день полковник ГРУ появился в моем кабинете. Он был 43-45 лет (то есть лет на пять старше меня), внешне походил на сотрудника советского торгпредства в европейской стране. Только в глазах было характерное многолетнее отсутствие моральных и нравственных сомнений.
– Вадим, – представился он. И сразу приступил к делу.– Валерий, у вас есть тесть, гражданин Германии, который возглавляет представительство крупнейшего немецкого оборонного концерна «Тиссен»,- сказал он, не разминаясь.
Я кивнул, чувствуя, что ничего приятного и приличного из разговора может не получиться. Единственное, что сохраняло шанс на конструктивность, это прямолинейность полковника.
– Вы можете организовать встречу с ним? Напрямую, без посредников,- спросил он.
– Не знаю. Это его решение. Я могу передать просьбу о встрече. Он решит. Но я должен объяснить причину, повод, смысл. Просто так сказать: «Рудик, полковник ГРУ Вадим хочет встретиться», я могу, конечно, но думаю, что кроме удивления это ничего не вызовет. С чего ему с вами встречаться? У него, наверное, полно других поводов отчеты писать. Новый повод не нужен.
– У нас есть конкретное предложение по продаже «Тиссен» материалов. С государственных складов. По профилю концерна. Передайте так.
– Хорошо.
Мы простились. Я переговорил с Рудиком и объяснил ему просьбу Вадима. Рудик согласился встретиться, с условием, что я тоже буду присутствовать на встрече. Я и сам был заинтересован, не исключая, что если Минобороны начнет какое-то сотрудничество с немцами, то в этом и хозрасчетному центру АПН найдется место.
Мы встретились с Вадимом у входа в представительство «Тиссен» на Садово-Самотечной. Кажется, «Тиссен» тогда уже купил концерн «Крупп» (известная марка стали и пушек времен мировых войн) и назывался уже тогда «Тиссен-Крупп».
Мы поднялись в офис и сели в комнату переговоров.
– Каково ваше предложение? – спросил Рудольф.- Валерий мне суть дела не смог прояснить.
Я сидел рядом с Рудольфом. Вадим сидел напротив нас.
– Мы готовы продать концерну «Тиссен» стратегические материалы в любом количестве. По любой цене. С доставкой в любую точку мира,- сказал Вадим.
Мы молча смотрели на него.
«От кого он пришел?», думал я. «Чтобы так просто предложить подобное, это какую санкцию надо иметь!?»
– Вы, извините, кого представляете?- спросил Рудольф.
– Все легально и абсолютно законно. Вы будете иметь контракт с тем российским юридическим лицом, которое вам подойдет в качестве партнера для совершения сделки. В том числе, Правительством,- сказал спокойно Вадим. По его глазам было заметно, что моральные и нравственные проблемы перестали волновать его в жизни очень давно.- Цена может быть, например, тридцать или двадцать процентов от мировой. Оплата в немецких марках. Точка доставки товара – наши аэродромы в Германии.
– А о каких материалах идет речь?- спросил Рудольф.
– Например, титан. Первый объем поставки – тридцать тысяч тонн. «Тиссен» производит титан. Себестоимость производства у вас значительно выше цены, по которой вы сможете купить. Вы фактически сможете контролировать мировой рынок многие годы. После первой партии – другие материалы, на тех же условиях.
– А какой общий объем поставок?
– Любой.
– Ну, объем же должен быть. Есть же ограничения по объему.
– Нет. Это будет стратегический запас. Объем любой. Поставка самолетами входит в цену. Если будет необходимость поставить не в Германию, мы готовы сделать и это… После титана, если все пройдет нормально, любые другие материалы.
– Куда надо будет платить? В СССР?- спросил Рудольф.
– Нет.
Мы помолчали. Рудольф предложил содовую и кока-колу. Вадим отказался. Я взял банку и начал открывать ее, но только отломил петлю. Пришлось взять другую банку и сосредоточиться на открывании.
– Я сам такие вопросы решать не могу,- сказал Рудольф. Вадим кивнул.- Сегодня я сообщу о вашем предложении в штаб-квартиру концерна. Будут решать в Германии.
– Хорошо.
– Когда придет ответ, я сообщу через Валерия.
Мы попрощались и вышли на улицу. Там я простился с Вадимом.
Я вернулся в АПН и пару часов в кабинете вспоминал встречу в «Тиссен». Я и раньше, мимоходом, слышал информацию о каких-то подземных Норильсках, превышающих по объемам разработок московский метрополитен, включая его секретную подземную часть, которая контролируется специальным управлением КГБ, о тысячах километров медных кабелей диаметром в десятки сантиметров, которые заложены под землю от Москвы до Владивостока, об огромных стратегических складах, куда закладывались миллионы тонн и результаты труда сотен миллионов людей десятилетиями. Огромная страна производила, складировала, прятала, убивала и тратила жизни своих людей. Цель – иметь запас на случай войны. Решающей войны. Тот строй, враждебный, позволить себе такого не мог. А мы могли. Об этом когда-то говорили со страхом и уважением.
С 37-го года до Горбачева всем этим «миром», богатством, ГУДАГом командовал один человек – министр Ломако. Он умер в конце 80-х, оставив сыну только квартиру на Котельнической набережной. Сын был великим дизайнером. Он умер в 20005 году и не оставил после себя детей.
Война не пришла.
Теперь пришли Вадимы и их командиры, которые просто продавали все, что Ломако создал ГУЛАГами, за 20 процентов от мировой цены. В немецких марках. На счет, который укажут. И для тех, кто укажет.
Вот, уж правда: не копи богатств…
Через несколько дней Рудольф сказал, что руководство концерна «Тиссен» отказалось от переговоров по предложению Вадима. Я удивился.
– А чего они испугались?- спросил я Рудика.- Ведь тут могли быть любые подтверждения и гарантии со стороны правительства. Сделка официальная.
Я не стал высказывать свои сомнения, например, если к власти в СССР придут те, кто посчитает такую распродажу стратегических запасов актом предательства. Это могло коснуться граждан СССР, в том числе и меня, но Рудика и немецкий концерн, мне казалось, винить было бы не в чем.
Дни после встречи в «Тиссен» я обдумывал ситуацию, пытаясь найти для себя и АПН возможный выход из этой сделки, такой выход, чтобы не оказаться замешанным в этом «контракте». Мне не приходило в голову, что немцы могут отказаться.
– Немцы еще помнят Нюрнбергский процесс. «Тиссен» тогда осудили как концерн за помощь Гитлеру, за участие в войне. Они не хотят участвовать ни в чем сомнительном. А это предложение может обернуться всякими непредвиденными последствиями,- сказал Рудольф.- Вдруг Горбачев даст команду закрутить гайки. Или кто-то придет к власти вместо Горбачева, кому не понравится, что СССР лишили стратегических запасов, что запасы эти продали по бросовым ценам… Такая бесконтрольная ситуация не может продолжаться долго. Через год-два тут все опять возьмут под контроль…
Рудик и его немецкое руководство ошибались. Прошло двадцать с лишним лет. Под контроль никто ничего брать пока не решился…
Кремлевская Санта-Барбара
Автор – И.Е.Морозова
Двадцатая серия «Баня – это не просто водка, пиво и парилка»
Сидит девушка Евгения Васильева в квартире одна-одинешенька и грустит. Вот разрешил ей суд интернетом пользоваться, а она не хочет компьютер включать, и интернет ей не интересен. Противен даже очень. Как ни включит компьютер, обязательно какую-нибудь гадость про себя прочитает. Забили весь интернет всякие блогеры. Хомячками их зовут. И имя им какое-то приличное нашли. Назвали бы крысами или выдрами, а то – хомячки. А хомячков она всю жизнь, с детства любила. Мягкие такие, пушистые, добрые.
А эти, обезьяны, все деньги ее пытаются сосчитать. Видно, что из зависти все. Дали бы они зеленым человечкам самим все в своем министерстве продавать. Те бы все за копейки продали, или своровали бы, а потом заявили, что все сгорело или взорвалось. Или назначили бы их самих, бандерлогов этих, продавать собственность министерства по обороне, так они бы еще дешевле девушки сами себе продали бы. Вообще без совести. А она с совестью себе продавала. Деньги приличные платила. Толик даже гордился ей. Так и говорил: «Переплачиваешь, добрая ты моя!»
Вдруг звонок в дверь.
Накинула девушка красивый халатик, золотом расшитый, подарок Толика, и пошла дверь открывать. Открыла дверь, а на пороге сам Толик стоит. А в руках у Толика цветы и пакеты с продуктами для девушки. Очень обрадовалась девушка приходу Толика. А Толик ей привез продуктов экзотических видимо-невидимо: устриц свежих из «Глобус-гурмэ», икры черной килограмм, икры красной тоже не меньше килограмма, огромного осетра горячего копчения, коньяка самого лучшего французского, шампанского и других яств. Себе тоже мяса и колбасы какой-то Толик привез. У него вкус попроще, он одной икрой и фруктами с устрицами не наедается. Мяса ему потом подавай, колбасы вонючей. Налопается и сидит, пыхтит, довольный.
Уселись они есть–пить. Шампанского себе налили. Коньяку. Легче жить стало. Тут экс-министр вдруг достает ей и протягивает девушке шкатулочку такую большую-большую, открывает шкатулку девушка, а в шкатулке полным полно разных колечек золотых с камушками, лучше прежних.
– Это я тебе новые колечки купил, чтобы тебя утешить, – говорит экс-министр девушке.- Я и с ребятами встречался, и с адвокатами. Все говорят, что скоро дело закроют. Тебя трогать не будут. Вот не вызывают же тебя никуда, и условия содержания смягчили, вот и я к тебе смогу приезжать.
– Главный что? Надо с Владимиром Владимировичем тебе вопрос решать. А ребята твои что? И адвокаты? Только деньги с нас каждый день берут. Все носят кому-то, вопросы решают. А ничего не решается, обещания одни,- расстроилась девушка.
– С Главным встретиться вчера не получилось. Он теперь со стороны наблюдать будет. Но ребята говорят, что всюду прошла команда меня не трогать, а тебя проверить, и все спустить на тормозах.
Говорит это все экс-министр, а сам весь в сомнениях. Встретился он с ребятами вчера в бане. Все это были его люди, работали еще с ним в Налоговой. Он потом их по всяким ведомствам пристроил. Один в Аппарате Правительства важное место занимает. Другой – в Управлении делами Президента. Третий – в Администрации Президента. Четвертый в той же Налоговой. А пятый в Прокуратуре. Поговорили вроде бы хорошо, но как-то они слишком соглашались с ним, кивали, уверяли, что все будет хорошо, но ничего толком не рассказывали. Так, попарились, пива выпили. Даже водку пить не стали, он один выпил, а они какими-то делами прикрылись. А потом быстро разбежались. Так что он один в бане заснул. И девчонок никто не приглашал. Не к добру это!
Единственный дельный совет дал ему номер Третий, тот, что в Администрации Президента сейчас ситуацию отслеживает.
– Анатолий Эдуардович, ты бы сейчас поехал куда-нибудь в Европу. Дела бы свои подчистил, на море полежал бы. Погода, конечно, не летняя, но все-таки – солнце. А море на юге Франции, как в Прибалтике в июне. Ничего страшного. Даже купаться можно. Подальше бы из страны уехал, оно, глядишь, и забылось бы, улеглось бы. И Хозяину было бы спокойнее.
А тот, что из Налоговой, номер Четвертый, тот все по старой привычке, защищать все хотел. Жует тарань вяленую, пиво пьет, будто месяц пива не видел, и бормочет.
– Зачистить все надо! Зачистить! Все продать и зачистить!
Помолчит пять минут, набросает рыбьей шелухи на стол, сожрет рыбину, выпьет кружку пива, и опять:
– Зачистить надо! Зачищать все на всякий случай! Продавать и зачищать!
Раздражал он экс-министра сильно. Тот даже хотел сказать: «Тебя первого зачистить бы надо!» Так просто, чтобы попугать. Но потом экс-министр и сам испугался. А что если «ребята» сами зачищать начнут? Этот, Четвертый, и самого экс-министра зачистить может… Вон, в Англии одного нашли мертвым, а ведь он в системе, которую сам экс-министр создал, винтом был… И Четвертый как раз эту систему сейчас хранит и наблюдает. Чистильщик, таджик хренов…
А номер Пятый, из Прокуратуры который, тот вообще вел себя странно. Денег взял ворох…и даже не ворох, а вагон, сказал, что всех зарядил, что «ребята отработают, не волнуйтесь», а теперь вдруг запел другую песню: «Если не получится, то скажут причину. Четко назовут, кто выступил против». Начал песню петь про адвокатов, что их запускать надо, как будто никто об этом не додумывается.
Адвокаты сами, и без его советов, как насосы деньги вытягивают. Сосут, сосут, а на душе только хуже становится. Деньги-то высосут, а что получится, неизвестно. Вон, Ходорковский сколько денег выбросил! Говорят, что ему тоже говорили, что все решено, что условным сроком отделается. А он верил. Поэтому и в России остался. А потом – раз, и «Извиняйте, батьку! Пожалуйте варежки шить на Север!» И никто не виноват. Все списали на Кремль: была команда сверху «Посадить!», вот и посадили. И не вернул себе Ходор никаких денег… Лучше бы вовсе не платил. А как не платить? Последний шанс не использовать!?
Права Женечка, надо через Главного. Только он решает. Если слово даст, гарантирует, то тогда спокойно спать можно. С кем угодно и где угодно!
И сказал экс-министр девушке, что уезжает он отдохнуть, нервы полечить во Францию, в домик свой у синего-синего моря. Но будет следить за всем, из Франции, решать вопросы. Как только будет возможность, прилетит он к Главному на встречу, гарантии получить. Ей подарки привезет. Ждать ее во Франции будет. Скучать даже.
Расплакалась девушка, и случилась у них любовь бурная и очень приятная.
И улетел экс-министр к себе домой во Францию.
Двадцать первая серия. «Если женщина влезет, жди беды»
Тут Главный решил пресс-конференцию собрать. Пригласил его пресс-секретарь журналистов, которые его сильно боялись, и которых он время от времени, по пьянке, бил, чтобы они страх помнили. Таких журналистов кремлевским пулом зовут. Выдали им заготовленные вопросы, и вроде бы все прогнозируемо шло на пресс-конференции.
На пресс-конференции и других журналистов было много, но им слово не давали. Он просто посмотреть приходят.
Но тут увидел Главный журналистку, которая приехала издалека и когда-то, несколько лет назад, его «несравненным» назвала. Приятно ему тогда было очень… Пусть,- решил Главный,- она (журналистка) меня еще каким-нибудь хорошим словом назовет. И дал ей слово.
Сначала эта журналистка хорошо начала. Рассказала, что билеты на самолеты теперь дешевые стали, но потом вдруг не туда покатилась. Сначала сказала, что после саммита во Владивостоке дороги уже развалились, а потом вообще взяла да и спросила про Сердюкова. Вроде, как сам Главный Сердюкова назначал и сам же его уже и оправдал. И рассказала журналистка Главному, что, оказывается, в Министерстве обороны деньги миллиардами воруют, а Главный, оказывается, ничего про это не знает. Все в России знают, кроме него.
И куда было деваться Главному? Посадил он журналистку:
– Садись, Маша.
А она ему и отвечает.
– Спасибо, Вова.
Ну, ладно, думает Главный, сделаю вид, что я серьезно расследованием занимаюсь. Все контролирую.
И заявил Главный, что он гарантирует на 100 %, что все расследование будет правильно делаться, по закону. И сам он лично за этим проследит!
В этой ситуации без допроса Сердюкова никак получиться не могло. И дал Главный согласие, чтобы Сердюкова на допрос вызвали. А тот на море во Франции оказался.
И прислали следователи повестку экс-министру во Францию, прямо в его домик у моря.
Испугался экс-министр. Что делать-то? Ведь Главный говорит одно, думает другое, а делает совершенно третье. Чекист!
Вот обещал, что меня не тронет. А теперь в СК вызывают.
И позвонил экс-министр своему адвокату Падве, а тот такой старенький- старенький, 83 года почти. Он и когда здоровый, то сильно больной. А когда больной, то тут состояние его и приблизительно определить нельзя. Опытный адвокат. Правда, кличка у него среди клиентов – Падла! Дорогой очень.
Ну, адвокат и говорит экс- министру:
– Вы идите на допрос один, получите все вопросы, потом мы подумаем, как на них ответить, посоветуемся с Главным, что и как говорить. А спросят, почему сразу не можете ответить на вопросы, скажите, что не можете отвечать без адвоката. Он хоть и крепкий очень, но приболел сейчас. Там Новый год пройдет, после праздника похмелье у людей часто бывает, поэтому не меньше двух недель пройдет, пока о вас вспомнят. А может быть, и вообще забудут про вас.
Так и получилось: прилетел экс-министр из Франции рано утром, приехал к следователям забрал вопросы и улетел к себе домой во Францию Новый год праздновать.
И к девушке в этот раз не заехал даже.
(продолжение следует)
