В 2010 году моя история войны стала широко известна в России и за рубежом, благодаря публикациям в «Санди Таймс», а затем и в российских СМИ. Особенно много публикаций было после того, как мне удалось добиться в отношении высших руководителей Управления делами Президента уголовного дела и отстранения от должности заместителя начальника Главного управления капитального строительства УДП РФ Лещевского и увольнения генеральных директоров ФГУП «Дирекция по строительству и реконструкции объектов федеральных органов» УДП РФ Смирнова и ФГУП «Строительное объединение» УДП РФ Бондаря.

Потом были уволены руководители Контрольно-ревизионного управления УДП РФ генералы ФСБ Михеев и Сысолятин.

Потом начальники ДЭБ МВД Шалаков и Хорев, ОРБ 7 Скворцов и Фейзуллин. Был переведен подальше, под крыло своей политической крыши, руководитель группы оперативников Дроганов (арестовавший Сергея Магнитского), уволен заместитель министра МВД Школов. Правда, Школов, отсидевшись на «Уралвагонзаводе», доказал свою «нужность», создал «из рабочего Холманского» – «представителя Президента Холманского», и перебазировался в Администрацию Президента.

Компанию мою и меня продолжали давить, но эти увольнения были определенным результатом. Жалко было уничтожать компанию за увольнение десятка коррупционеров, но я был уверен, что это было только начало. Надо было толкнуть «телегу», показать, что даже против Кремля можно чего-то добиться. Надо было развернуть давление на Кремль, подключить «оппозиционные» партии, депутатов, начинавших раскручиваться блогеров.

В 2010 году мне казалось, что можно еще поддавить, довести уголовное дело до предъявления обвинения, «расколоть» Лещевского, Смирнова, Ольшевского и их команду, и я добьюсь результата в борьбе с коррупционерами в Кремле: доберусь до Кожина, Чауса, Малюшина.

Конечно, одновременно я понимал, что меня используют. Я видел, что вместо одних (команды Путина) приходят другие, из  команды Медведева, но ничего не меняется. Более того, меня давят с возрастающим энтузиазмом. И это понятно: по их мнению, я свою роль тарана выполнил. Пора «быть списанным».

Ну, и что же? Любое действие, любой процесс используется множеством заинтересованных сил. Что мне было удивляться? Мою войну с одними драконами использует другая группа драконов, и, возможно, похуже первой.

Однако, я чувствовал и поддержку. Прежде всего, поддержку со стороны «незримой» или «внутренней» оппозиции.

Когда Генеральный прокуратур получил указание из Кремля от Медведева дать письму коллектива ОАО «Москонверспром» о коррупции в УДП РФ ход, прокуратура начала проверку изложенных в письме фактов. Сотрудников компании вызывали в Генпрокуратуру, опрашивали. Возвращались они воодушевленные. Прокурорские тихо говорили им: Скажите Морозовым, чтобы не останавливались. Только не останавливайтесь! Пишите, давите! Не останавливайтесь. В первый раз мы этих гадов ухватили. Хоть одного бы задавить! Если остановитесь, нас заставят замять дело. Не останавливайтесь!

Освещение моей истории в СМИ тоже приносило результат. Люди, встречая меня, не просто пожимали руку, но и часто обнимали меня, к чему я никак не мог привыкнуть. Насмотревшись на некоторых представителей нынешней власти, я испытываю приобретенное опасение, когда мужчины, особенно незнакомые, лезут обниматься. Я серьезно побаивался, что еще немного и начнут целоваться.

Однако, бывшие друзья из чиновников и силовиков отдалялись. Тихо, соглашаясь с моей позицией, они прерывали отношения. Мне и самому приходилось прерывать отношения с ними, понимая, что связь со мной может принести им только проблемы.

К середине 2010 года я остался один, поддерживаемый несколькими сотрудниками «Москонверспрома». Мне надо было искать новые выходы на власть и способы влияния на ситуацию.

Мои обращения, письма, депутатам (тем же Гудковым), лидерам партий не принесли результатов. Это сейчас они все превратились в активных борцов с коррупцией, а тогда просто направить депутатский запрос или поднять вопрос о коррупционном скандале в УДП РФ им было не под силу. Или, как заявил один известный депутат, «на это сейчас не хватает времени».

Мне было трудно привыкнуть к мысли, что, например, коммунисты могут оставаться в стороне от доказанных фактов коррупции в Кремле. Пусть даже их руководители и живут в квартирах и дачах УДП РФ, ездят на машинах с водителями из гаража того же УД. Коммунисты, к сожалению, слишком сильно изменились после запрета КПСС. И совсем не напоминали большевиков.

Навальный тогда начал раскручиваться, но кремлевская тема, в его «хлестких»  пересказах сообщений СМИ о случаях коррупции, отсутствовала, как продолжает отсутствовать и по сей день.

Помогали простые люди, интернет сообщества, особенно мне помогло тогда Движение «Просто россияне», а также журналисты, в том числе Володя Воронов из «Совершенно секретно», пока не перекрыли кислород, и Роман Анин из «Новой газеты», который бьется до сих пор.

Я понимал, что мне, прежде всего, нужны новые выходы на правоохранительные структуры. Тот же Роман Анин, с которым я обсуждал ситуацию, предложил мне встретиться с Сергеем Соколовым, бывшим начальником службы безопасности Березовского. Соколов возглавлял общественную организацию «Федеральный Информационный центр (ФИЦ)», и, по мнению Романа, имел выходы и связи с МВД и ФСБ. Соколов был готов со мной встретиться.

Я навел справки о Соколове. Выходы и связи у него были. И не только с правоохранительными структурами, но и Администрацией Президента, что меня тоже устраивало. Была перспектива получить в этой игре новые фигуры, так сказать, «развить партию».

У него был архив записей, сделанных в офисе и клубе Березовского, когда там кучковалась «семибанкирщина» и Татьяна Дъяченко.

Были сведения, что именно Соколов вывез из питерского МВД «дело Путина» и передал его Абрамовичу. Тот передал Путину.

Насколько это была правда, я не знал, но для меня главное было не это. Важно было, что в свое время этот человек возглавлял службу безопасности одного из «кошельков» и членов «семибанкирщины», и оказал немало услуг Путину и его питерской группировке. У него должны были сохраниться связи и выходы, причем те, к которым я никогда не имел отношения. Значит, эти каналы мне не перекрыли. Среди его контактов могли оказаться «внутренние оппозиционеры».

Если Соколов не сможет решить задачу, он сможет «просветить», до какой степени мне «перекрыли кислород». Негативный ответ, был все же ответом. Информация  для меня была не менее важна, чем результат.

ФИЦ, как было указано в его документах, занимался различными консультациями в сфере защиты бизнеса от криминала и произвола чиновников. Это тоже было для меня важно. Это по моему профилю.

Мы встретились в его офисе недалеко от метро «Динамо». Разговор на встрече пошел совсем в неожиданную для меня сторону.

– Ваша война с Кремлем – это только частный эпизод. Это может быть основой для нечто более важного и существенного,- сказал Сергей.- Вы сделали важное дело, конечно. В вас люди видят борца с коррупцией, с Кремлем. Но на этом нельзя останавливаться. Самое главное перевести отношение к вам в совершенно другое качество. Из борца с коррупцией в Кремле вы должны стать защитником людей, которые подвергаются коррупционному наезду, страдают от беспредела чиновников и криминала.

– Куда мне сейчас других защищать?- сказал я, несколько расстроенный, что разговор пошел в сторону «прожектов».- Мне для защиты себя сил не хватает. Ни времени, ни денег. Куда мне еще беды других на себя взваливать?! Если обращаются, то я помогаю советом. Иногда поддерживаю информационно. Но большего просто не могу физически.

– А вам этот делать не нужно будет, – сказал он.- Мы предлагаем вам создать для вас и вокруг вас команду, которая будет помогать людям. Прежде всего, в регионах. Конкретная помощь конкретным людям.  Мы не просто будем помогать, но и широко освещать каждый случай. Организуем раскрутку, информационную поддержку.  Сделаем несколько блогов, сайтов в интернете. Привлечем профессиональных пиарщиков с самыми крутыми выходами на СМИ. Из кремлевского пула, – тех, кто работает на Суркова. Согласуем с ним. Не знаю, получим ли полную поддержку, но гарантирую, что убедим его, чтобы нам, прежде всего вам, не мешали на первоначальном этапе. А потом выстроим борьбу таким образом, что когда вас нужно будет загасить, то загасить не получится. Поддержка будет такой широкой и полной, что любое действие против вас приведет к взрыву.

– У меня война с Кремлем. Вряд ли Сурков будет помогать раскручивать меня.

– Помогать на первоначальном этапе не будет. Но и блокировать тоже. Этого, я думаю, мы добьемся. Я уже навел справки. Это вполне возможно. Все равно дело идет к созданию оппозиции вокруг антикоррупционной темы. Лучше во главе этого движения будет разумный человек. А то ведь раскрутится какой-нибудь отморозок. Кремлю тоже выгодно знать, что за вами стоят не идиоты, которые могут выкинуть, что угодно. Вы же не хотите, что бы в России был беспредел, «русский бунт», развал. И мы не хотим. И в Кремле многие не хотят. Через полгода все поймут, что вы стали главным политиком России. И бороться с вами будет поздно. Мы сделаем из вас нового президента России!

(Продолжение следует)