«Заговор Послов», конец эсеров и первых Советов

После нескольких лет мировой войны, миллионов убитых, раненых и умерших от болезней и эпидемий, сознание не только военных, но и политиков и мирного населения стран участниц конфликта было предельно милитаризировано. Эта милитаризация сознания сказалась на принятии политических, экономических и организационных решений всеми стронами не только в ходе мирового конфликта, но и в течение многих лет после него, что во многом определило судьбу Советской России.

В 1918 году на Советскую Россию, история которой насчитывала всего лишь несколько месяцев, надвигался «идеальный шторм», который не смогли остановить подписание с Германией мирного договора и подавление восстания левых эсеров. Более того, оба этих события резко обострили все противоречия и конфликты вокруг и внутри Советской России. Сложилась ситуация, когда, что бы Ленин ни предпринимал, почти каждое его решение, снимая одну проблему, приводило к появлению других проблем и возрастанию угроз большевистской власти.

Напомню о событиях, которые привели к этому «цугцвангу».

Предложение Правительства большевиков всем участвовавшим в Первой мировой войне странам заключить «весобщий» мир «без аннексий и контрибуций» было отвергнуто бывшими союзниками: Францией, Великобританией, США. Все эти страны понимали, что победа над Германией и Австрией была близка и стремились к победе и восстановлению своих потерь за счет Германии и Австрии, а не просто к прекращению войны.

Следует отметить, что потери были огромны. Великобритания потеряла 34% национального богатства. Только за один 1915 год немецкими подводными лодками было потоплено 227 крупнотанажных британских судов. 500 тысяч британских моряков не вернулись домой и их тела никогда не были найдены. Всего к 1918 году британская армия потеряла убитыми более 800 тысяч солдат и офицеров, 1.5 миллиона были ранены.

Франция потеряла 1.2 миллиона убитыми и 2.5 миллиона ранеными, 500 тысяч французов оказались в германском плену.  Франция потеряла почти 20% своего национального богатства.

К началу 1918 года стало ясно, что со вступлением в войну США судьба войны была окончательно решена. То, что война будет проиграна Германией, прежде всего по причине технической отсталости (она имела, например, в разы меньше танков и самолетов, дефицит металлов и энергоносителей), было ясно еще в начале 1917 года, задолго до октябрьской революции, но после начала активной переброски американской армии в Европу, которая началась в самом начале 1918 года, стало понятно, что война продлится лишь несколько месяцев.

В этих условиях призывы коммунистов России окончить войну и заключить мир без аннексий и контрибуций, то есть приняв потери и оказавшись от целей войны в шаге от победы, не учитывали настроя руководства и большинства населения стран Антанты и противоречили их интресам.

Владимир Ленин и большевики исходили лишь из собственных и классовых интересов, считая интересы политической и бизнес элиты союзников чужими для народов этих стран и для России, и, видимо, неправильно рассчитывали последствия своих действий. Их взгляды на систему отношений в мире, в том числе на отношения и взаимодействия с бывшими союзниками, были слишком ограничены, подчинены классовому подходу и тактике революционной борьбы. Они не видели, что комплекс этих отношений был значительно шире, и вероятность не предвиденных ими последствий оказалась высокой.

Кроме этого, руководители партии большевиков, прежде всего Ленин, Троцкий и Свердлов, на первоначальном этапе надеялись, что Германия и Австрия перед лицом скорого поражения пойдут на заключение сепаратного мира без особых требований к России.

Революция в Германии запаздывала, развал русской армии и фронта были использованы германским командованием, и немецие войска начали наступление вглубь России. Советы еще не имели армии, которая могла бы остановить немцев, и в этой ситуации, приняв «Декрет о мире», который был отвергнут другими сторонами, коммунисты были вынуждены заключить сепаратный  мир при любых условиях.

Германия это прекрано понимала и дожала ситуацию, вынудив Ленина пойти на заключение «похабного» сепаратного мирного договора, отдав Германии золото, Черноморский флот, огромные территории, которые по площади достигали почти трети европейской территории России (подробнее о Брестском мире и восстании эсеров читайте в части 9 — ВМ).

После подписания сепартного мира германские войка остановились, но начался мятеж единственного оставшегося на тот момент союзника большевиков – левых эсеров, которые не приняли Брестский мир, считая его предательством мировой революции, и использовали против Кремля военный отряд ЧК, как оказалось, подчинявшийся не большевикам, а эсерам. Этот мятеж удалось подавить, используя ошибки руководства восставших. Подавлять пришлось жестко, превратив бывшего союзника в непримиримого врага.

Однако, это было не самое опасное последствие мирного договора с Германией. Гораздо опаснее было то, что бывшие союзники царской России по Антанте после подписания сепаратного договора между Россией и Германией стали рассматривать Советы как врага не только классового, но и военного и  сконцентрировали свои усилия на создании и поддержке контрреволюционных армий и движений и немедленном начале прямой интервенции в Россию. Свержение Советов и правительства большевиков стало главной целью Британии, Франции и США.

Почему решение Ленина о подписании сепаратного договора сделало задачу свержения власти коммунистов и Ленина приоритетом для Лондона, Парижа, Вашингтона и Токио?

Дело было не в коммунистическом мировоззрении Ленина, Троцкого и Свердлова и не в страхе перед революциями в странах Запада. Советская Россия в тот момент не представляла особой угрозы для правящих элит в Лондоне, Вашингтоне, Париже, а тем более Токио. Там было далеко до революций, хотя в эйфории от успешного переворота в октябре 1917 года в Петрограде большевики ждали с воодушевлением волны коммунистических революций по всему миру.

Ни в Великобритании, ни в США, ни во Франции в 1918 году коммунистических партий даже не было. Они появились позже, в 1919 и 1920 годах, при активном участии российской разведки и Коминтерна, под влиянием военных успехов Советской России. В 1917 – 1918 годах элиты в странах Антанты были уверены как в своей победе в мировой войне, так и в своих способностях держать под контролем рабочее движение, используя социал-демократические и лейбористские партии.

Страны, где к 1918 году были созданы условия для бунта и революции, были Германия и Автро-Венгерская империя, а эти революции были в интересах Антанты, потому что сразу положили бы конец войне и принесли бы им безусловную победу. Фактически, экспорт революции в Германию и Австрию из России был в кратксрочных интересах стран Антанты.

Более того, власти в этих странах, в том числе секретные службы имели давние связи со многими большевиками. Тут выделялся Троцкий, который не только поддерживался и спонсировался, например, Администрацией в Вашингтоне и Правительством в Лондоне и их спецслужбами, но и обеспечивал финансирование революции в России еврейской общиной США, особенно банкирами Нью-Йорка.

Большевистская Россия реальной угрозы для мира капитала в 1917-1918 годах не представляла, хотя была уверена в обратном, — за исключением Ленина и, может быть, еще некоторых революционеров, которые хорошо представляли себе политические реалии и вскоре поняли, что рассчитывать на мировую революцию в ближайшие годы было нельзя. Однако, Москва могла нанести существенный урон и принести дополнительные потери для стран Антанты, затянув войну подписанием сепаратного мира с Германией.

И именно это произошло. Подписью Сокольникова под Брестским мирным договором Ленин отдавал Германии то, что ей было необходимо для продолжения мировой войны:

— захват Белоруссии, Украины и Молдавии, поставка миллионов пудов зерна и золотого запаса из России давали Берлину и Вене шанс решить срочные экономические и социальные проблемы, в том числе обеспечить снабжение промышленности материалами и природными ресурсами, а продуктами питания своего населения и союзников;

— оккупация Кавказа обеспечивала Германию топливом, прежде всего нефтью, и позволяла выйти из-под энергетической блокады. Накануне войны импорт нефти в Германию составлял 1250 тысяч тонн: 749 тысяч тонн из них ввозились из США, 220 тысяч тонн – из Галиции, 158 тысяч тонн – из России. Естественно, что после начала войны Германия лишилась этих источников важнейшего энергоносителя. Брестский договор и передача Германии нефтяных месторождений Баку решала энергетическую проблему;

— передача Германии Черноморского флота давала возможность немцам или усилить свой флот, или распилить русский флот и обеспечить себя металлом, которого так нехватало немцам, для производства, например, танков, где преимущество Антанты было подавляющим, и именно преимущество в танках и другой военной технике делало победу Антанты неизбежной;

— прекращение войны на Восточном фронте позволяло Германии перебросить миллионы солдат на Западный фронт и ликвидировать преимущество в живой силе Антанты, которое дало вступление в войну США и переброска американских войск в Европу.

Таким образом, Ленин, заключая договор с Германией и Австрией, с точки зрения бывших союзников России, отодвигал окончание войны, ставил под сомнение победу стран Антанты, приводил к сотням тысяч дополнительных жертв, погружал те же Великобританию и Францию в еще большую долговую яму, что фактически лишало их статуса первостепенных мировых держав. Советская Россия, в глазах бывших союзников, из миротворца превращалась в пособника Германии и злейшего их врага. Интервенция, поддержка контрерволюционных сил, свержение Ленина любым способом становились необходимостью.

Со своей стороны, Ленин и его сторонники ожидали, что мирный договор с Германией даст им возможность расправиться с контрреволюцией, наладить работу государственных структур и создать боеспособную армию. Они видели огромное воодушевление и подъем в революционных кругах на Западе и надеялись, что этот подъём приведет к революциям, прежде всего в Австрии и Германии, и что победа революций в Берлине и Вене резко усилит позиции сторонников революционных преобразований в той же Франции, Италии, Британии, а затем уже и в США.

И даже, если революции сразу не сумеют свергнуть правящие режимы и капиталистов и революционная борьба займет несколько лет, то правителям в Британии, Германии, Австрии и Италии будет не до России, — так считали многие большевики. Империалистическим правительствам придется заниматься проблемами внутри, пытаясь подавить революции и расправиться с местными коммунистами, которым большевистская России окажет всемерную, в том числе военную помощь.

Еще в 1917 году, идя на захват власти в Петрограде, большевики представляли будущее как борьбу, как войну за всемирную коммунистическую революцию, причем как войну на территории капиталистических государств. Пускай большой кровью, но на чужой территории. И они продолжали верить в это в 1918 году. Однако, этим планам не суждено было воплотиться в жизнь.

                    Заговор Послов

К середине 1918 года гражданская война захлестнула страну со всех сторон и разрывала Россию на части. Япония, которую поддержали США и Великобритания, высадила войска во Владивостоке (туда же высадился и английский десант) и оккупировала Дальний Восток и часть Сибири. Однако самой большой угрозой для большевиков была интервенция со стороны бывших союзников Российской империи: Великобритании, Франции и США, которые не только отправили свои свои войска по периметру европейской части России и оказали поддержку контрреволюционным армиям и вооруженным группам, но и приняли непосредственное участие в организации заговоров с целью свержения власти коммунистов, вступая в союзы со всеми антибольшевистскими силами, в том числе с радикальными революционными партиями.

Основной заговор был организован послом Великобритании сэром Робертом Локхартом, послом Франции Дж. Нулансом и посланником США Д. Р. Фрэнсисом. Заговор стал известен как «Заговор послов».

Фото: Сэр Роберт Гамильтон Брюс Локхарт, британский дипломат, журналист, писатель, секретный агент и футболист. Его книга «Воспоминания британского агента» стала международным бестселлером. В своей книге Локхарт рассказал о его попытках остановить большевистскую революцию, а затем свергнуть Советскую власть

Самую активную роль в этом заговоре сыграли сэр Роберт Локхарт и британский военно-морской атташе капитан Фрэнсис Кроми, выдающийся командующий британским королевским флотом и де-факто начальник операций британской разведки на северо-западе России.

Фото: Капитан Фрэнсис Кроми

Капитан Кроми отправил офицера британского флота в Архангельск, чтобы организовать антибольшевистский переворот и подготовить десант британских войск. Он призвал российских военно-морских и армейских офицеров не бежать в белые контрреволюционные армии, а оставаться в Красном флоте и Красной армии и действовать в качестве агентов. В Петрограде Кроми организовал разветвленную организацию по вербовке агентов и сбору информации, которую возглавил российский военный врач В.П. Ковалевский.

Уже в это время внутри руководства большевиков начались расколы, которые были активно поддержаны западными дипломатами и спецслужбами. Во главе одной из групп стоял Лев Троцкий. Локхарт лично общался с Троцким, который рассказывал ему о противоречиях внутри Кремля. Локхарт рассматривал Троцкого как возможного диктатора России и надеялся, что Троцкий сможет открыть фронт против Германии.

ЧК получала информацию о деятельности Локхарта и Кроми по разным каналам, но в основном через бывших офицеров и агентов разведки царской армии, которые продолжали работать, теперь служа Советской России.

Руководители ВЧК Феликс Дзержинский и Яков Петерс разработали одну из первых полномасштабных разведывательных операций против британских, американских и французских спецслужб. В июне 1918 года Дзержинский отправил в Петроград двух своих агентов, Яна Буйкиса и Яна Спрогиса, бывших латышских стрелков, которые только что перед этим перешли на службу в ЧК, с целью проникнуть в антисоветское подполье и войти в контакт с Кроми и Локхартом. Буйкис и Спрогис выдавали себя за представителей московской контрреволюционной подпольной группы, в которую входили латышские стрелки. Координировал операцию в Петрограде Моисей Урицкий, председатель Петроградской ЧК.

Фото: Агентурная группа ВЧК «три Яна»: Ян Спрогис (слева), Ян Буйкис (в центре) и Ян Авотин

В Морском клубе два чекиста встретились и поговорили с моряками британского корабля. Через них чекистам удалось познакомиться с Кроми, которому они были представлены как «надежные люди». После проверки Кроми представил их агенту британской разведки Сидни Рейли и посоветовал им отправиться в Москву, чтобы организовать Локхарту прямой контакт с влиятельными командирами латышских стрелков.

В Москве Феликс Дзержинский и Яков Петерс решили вывести на Локхарта командующего Красной латышской артиллерийской дивизией Эдуарда Берзина (Берзиньша), представив его для солидности полковником.

14 и 15 августа 1918 года Берзин встречался с Локхартом и Сидни Рейли, которые передали Берзину 1 200 000 рублей и пообещали еще 4-5 миллионов рублей (в то время ежемесячная зарплата Владимира Ленина, Председателя Правительства, составляла 500 рублей) в качестве оплаты за арест и убийство Ленина и свержение советской власти в Москве латышскими стрелками, денонсацию Брестского договора и восстановление Восточного фронта против Германии. После войны англичане пообещали помощь в признании независимости Латвии.

Фото: Сидни Джордж Рейли (Соломон или Зигмунд Розенблюм, родился в Одессе или Херсоне, Россия), фотография из паспорта Джорджа Берманна, гражданина Германии, 1918 год

Рейли помог Берзину установить контакты с контрреволюционными группировками в Петрограде. После того, как Берзин покинул Петроград, все, с кем он встречался, были арестованы ЧК. Деньги, принесенные Берзиным Дзержинскому, распределились следующим образом: 1 миллион рублей был отдан семьям латышских стрелков, убитых или раненых в борьбе с контрреволюцией, 100 тысяч рублей было потрачено на издание агитационной литературы, 100 тысяч рублей на создание клуба для артиллерийской дивизии под командованием Берзина. Позже Берзин поступил на службу в ЧК, где занимал высокие должности. Он был одним из организаторов ГУЛАГа, командовал «Дальстроем», был арестован в 1937 году и растрелян…

Фото: Эдуард Берзин в 1918 году во время «дела Локхарта» и после ареста в 1937 году

Однако это был еще не конец истории. 30 августа Моисей Урицкий, председатель Петроградской ЧК и координатор операции против британской разведки в Петроргаде, был застрелен. Позже в тот же день покушение на Владимира Ленина было совершено в Москве. Член партии левых эсеров Фанни Каплан выстрелила в Ленина и ранила его. Пули были отравлены, но Ленин выжил. Каплан была схвачена на месте и сразу призналась в преступлении.

Фото: Фанни Каплан, арестованная после покушения на Владимира Ленина. Фотография сделана сразу после ареста

Ее допрашивали в Кремле, и через три дня после ареста ее застрелил первый комендант Кремля Павел Малков. Ее тело было сожжено в металлической бочке в Александровском саду у Кремлевской стены, а ее прах брошен солдатами кремлевской охраны в Москву-реку.

Фото: Павел Малков, первый комендант Московского Кремля

Также было совершено покушение на Феликса Дзержинского. В здание ЧК на улице Лубянке Дзержинский занимал кабинет с окнами на улицу. Террорист бросил бомбу в окно его кабинета. В одно мгновение Дзержинский запрыгнул в большой железный сейф для хранения документов, который стоял у него в кабинете, и закрыл дверь. Взрыв уничтожил все в комнате, но Дзержинский вышел из железного сейфа целым и невредимым. После этого случая большевики прозвали Дзержинского «Железный Феликс». С того времени для руководителей советской секретной службы стало традицией и правилом занимать офис с окнами, выходящими во внутренний двор.

Фото: «Железный Феликс» Дзержинский, председатель ЧК и ОГПУ-НКВД, конец 1920-х годов

Однако не все большевики были такими быстрыми и счастливыми. В последующие дни в разных городах Центральной России были убиты десятки советских высокопоставленных чиновников и командиров подразделений ЧК. Эта волна убийств называлась «Белый террор». За этими убийствами, за «Белым террором», стоял союз левых эсеров и иностранных спецслужб.

Чекисты Дзержинского знали, что Борис Савинков, один из лидеров левых эсеров, и Сидни Рейли были главными организаторами волны убийств. Согласно источникам, Савинков и Рейли прятались в здании британского посольства в Петрограде.

Это стало поворотным моментом. В отсутствие Ленина, который был доставлен в больницу и в течение нескольких дней находился без сознания, Яков Свердлов занимал две основные должности в Советской России: Председателя Советского Правительства и Председателя ВЦИК, то есть официального главы Советского государства. Свердлов был евреем, но вырос в среде русских старообрядцев, с детства был дружен с Максимом Горьким. Он ненавидел Романовых (именно он организовал и руководил убийством Николая II и его семьи, и именно его люди привели приговор в исполнение), монархию, был очень решительным и жестким политиком. В отсутствие Ленина, Свердлов принял решение о запрещении партии левых эсеров, последнего союзника большевиков. С этого момента большевики стали единственной политической партией, которая сконцентрировала власть полностью в своих руках. С этого времени большевики воевали одни против всех других партий, групп и сил.

Фото: Яков Свердлов, председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и исполняющий обязанности главы Советского правительства, 1918 г.

                                О любви и смерти

В ответ на «белый террор», развязанный контрреволюционными силами и иностранными государствами, большевики объявили «красный террор». В Петрограде сотрудники ЧК ворвались в посольство Великобритании, чтобы забрать секретные документы, связанные с заговором, и арестовать заговорщиков, в том числе Сидни Рейли и Бориса Савинкова.                             

Когда чекисты ворвались в здание посольства, Фрэнсис Кроми и его люди, которые получили иформацию из Москвы о предстоящем вторжении в посольство, уничтожали документы. Кроми вышел из комнаты на лестничную площадку и начал стрелять в чекистов, которые бежали вверх по лестнице. Он убил одного из них и ранил двоих, прежде чем его застрелили.

Фото: Капитан Фрэнсис Кроми в Петроградском теннисном клубе за несколько недель до того, как его застрелили в Посольстве Великобритании

В ночь на 1 сентября британский посол Роберт Брюс Локхарт был арестован в своей квартире в Москве. Наряду с Локхартом, чекисты под командованием Якова Петерса, заместителя Дзержинского, арестовали любовницу Локхарта Муру Будберг, которая жила в его квартире. Локхарт отказался отвечать на вопросы Петерса под предлогом дипломатической неприкосновенности, и на следующее утро по приказу Якова Свердлова он был освобожден.

4 сентября Локхарт приехал на Лубянку, штаб-квартиру ЧК, с личной просьбой к Петерсу освободить Муру Будберг (Мария Закревская, родилась на Украине). Она была освобождена, но сам Локхарт снова был задержан и провел пять дней на Лубянке, а затем еще 24 дня в маленькой квартире в Московском Кремле. Он занимал квартиру в Кремле вместе с еще одним арестованным «заговорщиком» Яном Спрогисом, чекистом и бывшим латышским стрелком, который участвовал в операции ЧК по раскрытию «заговора послов». В Кремле Локхарта посещали советский дипломат Лев Карахан, а также Яков Петерс и Мура Будберг.

В октябре 1918 года британские дипломаты покинули Советскую Россию. Мура Будберг покинула Россию с сэром Локхартом. Она жила в Лондоне и много лет работала на секретные службы и России, и Великобритании, время от времени посещая Москву и встречаясь с советскими лидерами, известными писателями и знаменитостями. В 1920-1933 годах она жила с Максимом Горьким в качестве его секретаря и любовницы. Мура умерла в Италии в 1974 году.

Фото: писатели Герберт Уэллс и Максим Горький с их любовницей (в разное время) и секретарем Горького Мурой Будберг, 1933

                                    “Истинный революционер»

Французская секретная служба также очень активно боролась против Советской России. Французы поставляли оружие и финансировали Белые армии, созданные в Польше, Белоруссии, Украине и в южных регионах России, включая Крым, часто объединяя усилия с англичанами. Красная армия воевала с ними на фронтах, а ЧК действовала по обе стороны фронта.

Так, ЧК создала сеть секретных агентов для проникновения в антиреволюционные подразделения, поддерживаемые Францией, используя бывших царских агентов и тот же метод провокации, который оказался очень эффективным в «деле Локхарта».

Были созданы несколько подпольных антибольшевистских группировок, состоящих из чекистов и их агентов. Эти группы установили отношения с белыми армиями и иностранными спецслужбами, а их представители проникли в сети и организации, предоставляли дезинформацию и собирали информацию, которая позволяла ЧК проводить успешные боевые действия, предотвращать убийства советских руководителей и армейских командиров, выявлять и арестовывать агентов иностранных спецслужб. Этот метод стал очень популярным и широко использовался ЧК в шпионских играх в последующие годы (продолжает быть популярным и в наши дни).

В 1920 году ЧК создал подпольную монархическую организацию под названием «Трест», которая успешно функционировала в течение шести лет. При этом, западные политики и спецслужбы, посвященные в дела «Треста» ( или “Trust” в переводе на английский язык), понимали название организации как «Доверие». Это вызывало соответствующую реакцию с их стороны.

Руководителями «Треста» были настоящие бывшие царские офицеры (некоторые из них были бывшими офицерами царской разведки) и политические деятели, которые согласились сотрудничать с ЧК. «Трест» установил связи со многими антисоветскими организациями в Европе и считался организацией, которая имела шансы прийти к власти и свергнуть большевиков.

«Трест» дал возможность ЧК в течение многих лет контролировать деятельность монархических антибольшевистских группировок в Европе, дезинформировать британские, французские и другие спецслужбы, провоцировать их, подталкивая к активным действиям против Советской власти, выявлять сотни агентов и террористов и арестовывать важных деятелей антисоветских организаций. Это был очень эффективный метод, но он имел и побочный эффект: надежды на скорое свержение власти большевиков толкали западные правительства и спецслужбы к усилению бескомпромиссной борьбы с Кремлем и блокировали попытки сотрудничества и поиска мирных решений.   

Одним из важных организаторов борьбы с Советской властью был британский агент Сидни Рейли, который сбежал от ЧК в «деле Локхарта».

«Трест» стал настолько уважаемым в Европе и настолько пользовался доверием, что когда лидеры «Треста -Доверия» пригласили Сидни Рейли посетить Россию и встретиться с лидерами организации, британская секретная служба и сам Рейли согласились, несмотря на то, что в России в 1918 году Рейли уже был приговорен к смертной казни.

Сидни Рейли пересек финско-российскую границу, побывал в Ленинграде и Москве и встретился с местными подразделениями «Треста». Он был впечатлен и сообщил о своих наблюдениях своим контактам в Европе.

На обратном пути Рейли должен был пересечь границу России с Финляндией, но он исчез. На границе произошла перестрелка, и в советских газетах была опубликована информация о том, что пограничники убили «двух контрабандистов». Эта информация подтвердила сообщение, полученное британцами от финских служб безопасности, о том, что Рейли и один из членов «Треста», который помогал ему в пересечении границы, были убиты российскими пограничниками. Только после распада Советского Союза выяснилось, что Рейли был арестован по дороге в Финляндию и провел несколько месяцев в тюрьме ЧК.

Чекисты хотели оставить Рейли в живых и даже вернуть его на Запад, но при условии, что он расскажет чекистам о действующих в СССР агентах западных спецслужб и согласится работать на Москву, выступая не только как шпион, но и в роли неофициального посредника между советским правительством и западными корпорациями.

Рейли принял эти условия, о чем свидетельствуют написанное им письмо на имя Дзержинского. Необходимую информацию от него чекисты получили, но вмешались Зиновьев и Сталин, которые настояли на том, чтобы приговор 1918 года был приведен в исполнение. Рейли был казнен в ноябре 1925 года.

Фото: Поcледняя фотография Сидни Рейли, 1925 год

Та же схема была разработана ЧК для «приглашения» и ареста Бориса Савинкова, бывшего лидера террористических подразделений эсеров, одного из лидеров Белого движения, в том числе добровольцев французской армии для борьбы с большевиками, партнера Локхарта и Рейли по организации «заговора послов» и еще одного кандидата на роль «диктатора» посткоммунистической России. В этот раз «антибольшевистская» организация называлась «Синдикат-2».

Фото: Борис Савинков (стоит слева) в Советском суде

Борис Савинков въехал в Советскую Россию, пересек границу с известной  французской красавицей, своим секретарем и любовницей, баронессой Любовью Дикдофф-Деренталь (от рождения Эмма Сторэ, родилась в Париже, куда ее родители приехали из Одессы).

Фото: Баронесса Любовь Дикдофф-Деренталь, Париж, начало 1920-х

С ними третьим ехал бывший муж баронессы эсер Александр Дикгоф, корреспондент московской газеты «Русские ведомости», писавший под псевдонимом А. Деренталь. Он был многие годы помощником Савинкова и ничего не имел против отношений последнего с его бывшей женой.

Савинков решился на поездку в Россию после того, как эту идею поддержала баронесса, которой Савинков безраздельно доверял.

Они были арестованы в Минске, и Савинков был приговорен к смертной казни.

Однако, Борис Савинков был легендой революционного движения. Он непосредственно организовал и участвовал в знаменитых убийствах чиновников царского правительства, в том числе министра внутренних дел Плеве и великого князя Сергея Александровича Романова, губернатора Москвы и дяди царя Николая II.

Фото: «Конь бледный». Молодой, но уже выдающийся террорист-революционер Борис Савинков

Многим революционерам было трудно принять, что Савинков может быть казнен революционным судом. Многие политики и  общественные деятели, включая большевиков, обратились с просьбами о помиловании.

Савинков также был известным писателем и романистом, и в его книгах раскрывался внутренний мир революционера, который ради светлого будущего и справедливости для народа творил жестокость, совершал убийства, все более погружаясь в мир сомнений и нравственных мучений.

Савинков признал свои преступления в гражданской войне и свою вину перед советскими властями и заявил о своей поддержке советского правительства. Он был помилован и приговорен к десяти годам тюремного заключения.

Его признание своей вины вызвало разочарование среди русских эмигрантов. В одном из своих писем, в 1924 году, Савинков попытался объяснить свои действия: «Моё „признание“ Вас, конечно, поразило… Было ли бы лучше, если б я на суде говорил неправду, то есть защищал то дело, в которое верил уже только искусственно, подогреваемый совершенно фантастическими рассказами „приезжих“? Никто ни меня, ни А. А., ни Л. Е. (Дикгоф-Деренталей) не „пытал“, не „мучил“ и даже не убеждал, и смерти я не испугался. Но одно дело умирать с твёрдой верой в душе, а другое дело давно сознавать, что ошибся и всё-таки настаивать на своём…»

Он жил на Лубянке, в здании ЧК, в особых условиях, похожих на гостиницу. В камере был ковер и мебель. С ним жила его любовница баронесса Любовь Дикгоф-Деренталь. Савинкову было разрешено посещать театры, кинотеатры и писать мемуары, некоторые из которых даже были опубликованы, и ему были выплачены гонорары. Савинков и Любовь Дикдоф-Деренталь вели свои дневники, которые были изданы за рубежом.

  Утром 7 мая 1925 года Савинков написал письмо Дзержинскому, в котором он попросил объяснить, почему его держат в тюрьме, а не расстреляют или не разрешат работать на Советское государство. Дзержинский не ответил в письменном виде, а только приказал сказать Савинкову, что тот начал говорить о свободе слишком рано. В тот же день Борис Савинков покончил жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна зала заседаний на пятом этаже здания на Лубянке…

Любовь Дикдоф-Деренталь, когда ее вызвали к Дзержинскому и тот ей сказал о гибели Савинкова, в ужасе закричала на французском: «Убийцы вы!» Она выбежала из кабинета Дзержинского, но через некоторое время, придя в себя, вернулась. Дзержинский включил ее в состав комиссии по расследованию обстоятельств смерти Бориса Савинкова…

Баронесса, к этому времени уже гражданка СССР Эмма Строэ, оставалась на свободе до 1936 года, когда была арестована. Обвинения ей не были предъявлены, причина ареста была указана просто: «по политическим мотивам». Она была осуждена на пять лет, которые провела в Севвостлаге (бухта Нагаева). В 1943 году она была освобождена с последующим поселением в Магадане, и работала медсестрой, а затем библиотекарем. Она вернулась в европейскую часть СССР лишь в 1961 году, больная пенсионерка, жила в Мариуполе, в маленькой комнате, которую снимала в коммунальной квартире.

Она всю жизнь с возмущением относилась ко всему, что писали о Савинкове в СССР, защищала его имя, утверждая, что именно он был истинным революционером, в отличие от многих…

Она долгое время отказывалась давать какие-либо интервью, и согласилась после долгих уговоров, по настоянию оперативников КГБ, рассказать о Савинкове лишь Василию Ардаматскому, который в середине 1960-х работал над книгой «Возмездие», по которой потом был снят фильм «Крах».

Фото: Алевтина Евдокимова, сыгравшая роль баронессы Любовь Дикдоф-Деренталь в фильме «Крах»

Она с возмущением встретила книгу, а потом и фильм, негодовала, что образ Савинкова был грубо искажен и изгажен…

Она умерла в нищете, слепая, почти неспособная двигаться, упрашивая власти отправить ее в дом инвалидов. Перед смертью она уничтожила весь свой оставшийся к тому времени архив…

                         «…на той единственной, гражданской…»

Окончание Первой мировой войны принесло мир в большинство стран. Не было мира в Советской России. Были гражданская война и интервенция, которые унесли жизни миллионов людей: солдат, офицеров и мирных жителей. Еще миллионы умерли от голода, болезней и эпидемий.

Милитаризм постепенно уходил из сознания людей в Европе и США. Мирные заботы, проблемы и планы заполняли сознание, меняя жизненные приоритеты, рефлексы и психологию простых людей и правящих элит, меняя систему взаимоотношений в политике. Но это происходило не везде и в разной степени. Очаги милитаризма сохранялись, открытые и затаившиеся. Наибольшая его концентрация в сознании людей оставалась в России и в тех кругах за границей, которые с ней были связаны политическими интересами.

Принято считать, что гражданская война в России закончилась в 1922 году. Это не так. Закончилась лишь одна из фаз гражданской войны, открытая. Большевики сохранили политическую власть, вытеснили с территории России или уничтожили все крупные вооруженные отряды интервентов, контрреволюционеров и националистов, и теперь они могли сосредоточить усилия на мирном строительстве социализма. Так казалось…

Однако, мира в Советской России не было, гражданская война продолжалась, она стала перманентной…

(Продолжение следует)