Многим оказалось трудно принять ту реальность, с которой мы столкнулись. Некоторые посчитали мои выводы «провокационными», некоторые разозлились и заявили, что теперь меня «читать не будут», некоторые поинтересовались, «что там в Лондоне курят».
Я согласен, что реальность неприятная и нежелательная. Я согласен, что надо было делать все, чтобы ее избежать. Но я отчетливо понимаю, что эта реальность наступила.
Люди и общества – это системы, которым свойственно осознавать наступившие изменения, новые состояния значительно позже реально начавшихся процессов.
Алкоголик и наркоман понимают, что наступила полная зависимость от алкоголя или наркотиков, значительно позже, чем эта зависимость наступила реально.
Кризис в экономике начинается внезапно для большинства граждан и экономистов.
Революция и гражданская война начались в России в начале прошлого века тоже неожиданно, не только для большинства населения, но и для революционеров. За месяц до революции Ленин, выступая в Швейцарии перед студентами, говорил о возможности революции в России лишь через двадцать лет.
Это естественно, что новые состояния и изменения в системе, в том числе в организме человека и в обществе, осознаются с задержкой. Это позволяет системе сохранять стабильность, устойчивость.
Для начала гражданской войны необходимы несколько условий:
– Вектор развития страны должен быть тупиковым. Это не означает, что страна при такой политике руководства не может существовать. Более того, имея лишь это условие, страна может находиться в «тупиковом» состоянии, долго агонизируя и задыхаясь.
– Руководство страны должно быть явно неспособно изменить вектор развития, систему, режим. Эта неспособность должна быть видна значительной части населения. Эта неспособность для самого руководства также должна быть явной или прикрытой маской идеологии, традиций, обязательств перед окружением. В нынешней России коррупционная система, запрятанные триллионы сами по себе не могут позволить Путину развернуться. Я уже писал, что для изменения режима Путину надо стать вторым Сталиным и подвергнуть окружение жесткой чистке. Позволить ему это сделать вериги миллиардов долларов, видимо, не могут.
– Режим должен быть неспособен защищаться без оружия. Вчера стало ясно, что это именно так. Режим не столько хотел столкновений, сколько не смог их избежать. Ни психологически, ни организационно режим уже не в состоянии контролировать ситуацию без применения силы.
– Противники режима должны составлять примерно половину населения страны, должны иметь центры управления, пускай и разрозненные, но достаточные для управления действиями оппозиции. Такие центры созданы: они многочисленны, не очень эффективны. Они могут быть легко связаны друг с другом, координировать свои действия. Современные средства связи и коммуникаций это позволяют делать. За последний год оппозиция превратилась в организованный поток антипутинских движений.
– Среди оппозиции должно быть большинство, которое не пойдет на примирение с режимом при любых обстоятельствах. «Марш миллионов» продемонстрировал, что ненависть к Путину и его режиму настолько внедрилась в сознание людей, что изменить ее и превратить в готовность договориться с Путиным не представляется реальным.
– В оппозиции должна быть значительная часть активистов, способных пойти на применение силы и оружия против власти. Это было заметно еще осенью и зимой. Уже тогда было ясно, что оппозиция способна силой взять власть. Власть упустили «лидеры», которые , по выражению Лимонова, «слили» восстание.
– Должна пролиться кровь. Как это не звучит банально, но после того, как пролилась кровь, общество переходит черту, за которой наступает запретная реальность: кровь, сломанные руки, пробитые головы, – все это не исчезнет, даже после того как люди выйдут из больниц. Это останется в душах, и не только в их душах. Это остается в душе общества. Кровь будет взывать к другой крови.
– Пролитие крови должно носить символический характер. Как найти еще больший символ: кровь на инаугурации президента! Этого не забудешь. Этого не простят.
– Оппозиция должна иметь финансовые и материальные ресурсы, чтобы вести войну. Финансовые ресурсы для ведения войны имеются (не будем говорить об их источниках, это сейчас не имеет принципиального значения). Информационная война уже идет давно, и последние события показывают, что режим в ней проигрывает.
Организационные мероприятия также получают достаточно финансирования, прежде всего за счет самих участников, которые не жалеют на это ни собственных усилий, ни времени, ни средств.
Остается последнее – оружие. Что же оружие, если его нет, появится в ближайшее время! Оно не может не появиться. Там где оно нужно, оружие всегда появлялось.
Все начнется с локальных выступлений и стычек. Останутся ли вооруженные столкновения эпизодами гражданской войны, которая в современном мире может носить более «мирный» характер по сравнению с конфликтами прежних веков, покажет время. Но путь России уже обозначен.