К читателям,
После публикации первых трех частей серии «Война на Украине и Конфликт цивилизаций» у некоторых читателей возникли вопросы, которые концентрируются вокруг нескольких пересекающихся тем. В частности, читатели спрашивают:
Почему так много аналитиков и политологов говорят о разделе мира на макрорегионы или пан-регионы, которые формируются вокруг мощных держав, но только вы пишете о том, что будущие макрорегионы формируются не просто вокруг мощных государств, политически влиятельных крупных экономик, сильных в военном отношении держав, а вокруг центров мировых цивилизаций?
Если в будущем мире будет править супергруппа «цивилизаций», то тогда какую роль в мире будут играть другие 160 независимых членов ООН, которых нельзя отнести к «цивилизациям»?
Какую роль в новой системе международных отношений вы отводите Великобритании, Франции или Германии? Какое место займет в будущей мировой системе, например, Великобритания, которая на протяжении нескольких веков была центром крупнейшей империи, начала формирование англо-саксонской цивилизации, с начала прошлого века обладала своим, в то время так называемом, «Британским федеративным пан-регионом»? Будет ли Великобритания включена в ХХI веке в состав «супергруппы» цивилизаций, которые будут управлять миром, или станет одним из тех, кого Путин называет «кругом допущенных», и войдет в состав макрорегиона или одной из цивилизаций, подчиняясь ее центру, например, США или Индии?
Не связаны ли политические и экономические кризисы в Великобритании, странах ЕЭС, а также нарастающий кризис в США, с политическими ошибками, которые были вызваны недооценкой остроты конфликта цивилизаций и возможностей Китая, России и Индии, а также контрпродуктивным и бесперспективным сопротивлением их стремлению изменить миропорядок? Или эти кризисы вызваны несоответствием западных элит и их политики новым реалиям, требованиям современного технологического уклада, возникающей в мире новой социально-экономической формации и меняющемуся раскладу сил в мире? Или они вызваны обострением борьбы за место в «супергруппе» и снижением шансов получить это место для государств, которые были когда-то великими державами?
Почему вы рассматриваете Россию как «цивилизацию», которая может претендовать и рассчитывать на место в «супергруппе»? Почему вы не разделяете мнение, что лидерами в новом многополярном мире будут США, Китай, а также возможно Индия и Латинская Америка, а вот Россия слишком слаба экономически, коррумпирована и расколота на продажные кланы и элитные группировки, готовые продаваться и предавать, и слишком не уважает суверенитет других стран, чтобы стать в ряды лидеров мира?
Как можно считать государственной идеологией правящей элиты в современной России рационализм, как это вы утверждаете, если рационализм – это метод, который принимался и применялся многими мыслителями и государственными деятелями и не являлся основой какой-либо определенной идеологии? Может быть, этот «рационализм» в России является порождением или маскировкой безыдейности и нравственной ущербности нынешнего российского руководства и ее элит? …
Вопросы серьезные, важные и интересные, и я планировал ответить на все эти вопросы после того, как завершу серию о войне на Украине. Завершить серию я хотел материалом об особенностях влияния на ход, формы и методы ведения боевых действий на Украине конфликта цивилизаций, а также кризисных процессов, которые происходят внутри русской и западной цивилизаций. Ибо война на Украине порождена не только столкновением стратегических интересов Запада и России, переделом зон влияния в мире, но и кризисами, — разными по причинам, которые их вызвали, по направленности кризисных процессов и их интенсивности, — через которые проходят в настоящий момент западная и русская цивилизации.
На Украине Запад и Россия ищут не только свое место в будущем мире, но и выход из внутренних кризисов, одна сторона за счет другой, хотя кризисы порождены прежде всего их внутренними противоречиями, а затем уже сторонними силами. Но в современном мире уже стало привычкой и даже традицией объяснять и списывать внутренние противоречия и проблемы, ошибки руководства и предательство элит на сторонних «врагов», часто тем самым этих врагов порождая, провоцируя и предоставляя им возможность приписать себе «победу» над противником.
Однако, в последние недели, возникли несколько обстоятельств, которые не только заставили меня сделать очередной перерыв в серии о войне на Украине, но и потребовали скорейшего ответа на поставленные читателями вопросы.
Во-первых, я уважаю тех людей, которые эти вопросы мне задали. Среди них, — и в Великобритании, и в США, и в России, — есть читатели, которые входят в интеллектуальную и политическую элиту, и оставить их вопросы без ответов будет абсолютно неправильно. Тем более в период смены или, как минимум, корректировки политического курса и формирования нового правительства Великобритании, нарастающих политических кризисов в Италии, Франции и Германии и предстоящих изменений в США, где политический кризис отстает от того же британского, но угрожает догнать Лондон в ближайшие месяцы, а также в период начавшейся общественно-экономической перестройки в России, где еще есть шанс избежать результата, к которому привела «перестройка» Горбачева.
Отвечать читателям в личных письмах не очень рационально, ибо каждый такой ответ потребует столько же времени и усилий, сколько отдельная статья. Оставшись без ответов, эти вопросы будут вставать и перед другими читателями, причем, вставать будут постоянно, что усложнит восприятие моих материалов в дальнейшем, а этого «усложнения» мне хотелось бы избежать.
Во-вторых, в последние недели прошли события, которые отодвинули войну на Украине на второй план. Эта война постепенно уходит в историю как эпизод противостояния Запад — Россия, которое может продолжиться и после окончания войны на Украине, может перейти в новые формы или вылиться в новую систему равновесного взаимодействия цивилизаций, что выведет на качественно новый уровень весь комплекс международных отношений.
В итоге, с анализом итогов военной операции на Украине, в том числе ее последствий для США, Европы, России и мира в целом, можно подождать, хотя в ответах на поставленные вопросы мне неизбежно придется касаться хода и событий этой войны.
В-третьих, в британском журнале «Spectator» появилось выдающееся по аналитической глубине и форме интервью Генри Киссинджера, которое вызвало абсолютно неадекватную реакцию, во всяком случае в СМИ, как на Западе, так и в России ( ссылка на статью — ‘There are three possible outcomes to this war’: Henry Kissinger interview | The Spectator ).
При этом, я допускаю, что и в США, и в Европе, и в России нашлись политики и политологи, которые поняли реальный смысл того, что сказал Киссинджер, но, видимо, они предпочли промолчать…
В любом случае, я посчитал необходимым прокомментировать интервью бывшего госсекретаря США, в котором, хотя часто в завуалированном виде, говорится то, что люди такого уровня и положения говорят исключительно в узком кругу. Видимо, Киссинджер понял, что надо говорить открыто, хотя и аккуратно, для тех, кто способен понять…
Еще одно замечание по поводу реакции в России на интервью Генри Киссинджера. Если на Западе интервью, по понятным причинам, вызвало вялую реакцию правящих элит и было почти проигнорировано, то в России реакция была резкой и негативной. Такая реакция продемонстрировала абсолютную неспособность российских политологов воспринимать аналитику, предложенную великим политиком, представителем западной цивилизации, особенно когда его мысли предлагаются не «в лоб» и не «по лбу», если его мысли прикрыты сравнениями и намеками, если надо подумать, а не вскакивать и бежать к экрану или в студию, чтобы «ответить», «разоблачить», «дать отпор» или «заявить», то есть убежденно сотрясти воздух и ляпнуть что-то «прокремлевское», не понимая ничего в прочитанном.
Есть и еще один аспект. В своем интервью Генри Киссинджер, хоть и завуалированно, но дает ответы на некоторые из тех вопросов, которые мне задали читатели. И его ответы меня радуют. Более того, спорить с Киссинджером для тех, кто спорит со мной, будет трудно. С Киссинджером не поспоришь. Киссинджер – один из патриархов международной политики…
Итак, начинаю я эту серию с анализа интервью бывшего госсекретаря США, который когда-то сыграл важную роль в распаде СССР как одной из форм русской цивилизации и сыграл важную роль в создании на десятилетия противостояния между Россией и Китаем, обеспечив однополярный мир и полное доминирование США и западной цивилизации в мире…
Часть 1
Послание патриарха. В обратном порядке
Опубликованное в журнале «Spectator» интервью Генри Киссинджера, которому исполнилось 99 лет, состоит из нескольких частей. Первая часть посвящена войне на Украине и вариантам возможного результата противостояния России и Украины, за спиной которой стоит Запад. Интервью так и называется: «Есть три возможных исхода этой войны: Генри Киссинджер».
К анализу этой части интервью мы вернемся позже, так как, хотя интервью начинается именно с темы войны на Украине, позиция Киссинджера по этому вопросу становится яснее после анализа его ответов на последующие вопросы. Таким образом, анализировать интервью патриарха мировой дипломатии следует в обратном порядке.
И начнем свой анализ мы с рассказа Киссинджера о своей новой книге “The Age of AI: And Our Human Future” – «Время ИИ: и будущее нашего человечества»), рассказ о которой стал для Киссинджера предлогом, чтобы высказать важные мысли, прежде всего о современном состоянии западной демократии, а значит, западной цивилизации…
1
Сравните и почувствуйте разницу
В частности, Киссинджер заявил, что эпоха Искусственного Интеллекта в западных странах не делает политиков умнее и не стимулирует выбор в государственные лидеры наиболее умных и способных.
Киссинджер заявил, что сейчас в мире, — и тут следует учесть, что говорил он именно о западном мире, — нет ни одного политика, который отвечает статусу «выдающегося» или «великого» политика. Киссинджер дал понять, что считает, что современные лидеры не отвечают требованиям нынешнего времени, времени кризисов, переходов, конфликтов, возрастающей угрозы мировой ядерной войны, когда принципиально меняется расклад сил в мире и закладывается новая система международных отношений, когда решается будущее мировых держав и человечества в целом.
Лидерами в такие времена, по мнению Киссинджера, должны быть политики, которые способны и готовы «формировать события… в условиях большой турбулентности». Политики должны «интерпретировать происходящее», придавать «особое направление развитию событий». Политическое лидерство должно иметь «стратегическую идею и смысл», а цель должна быть обеспечена «техническими возможностями исполнения политической воли». Таких лидеров Киссинджер не видит.
Главное, чего лишены нынешние политики, в том числе руководители западных держав, от которых зависит будущее человечества, по мнению Киссинджера, состоит в том, что у них отсутствует «долгосрочное мышление и живое чувство истории».
Политические лидеры Запада не соответствуют своему времени, — и это один из главных выводов, который необходимо сделать из интервью. Фактически, Киссинджер говорит, настаивает и призывает к смене политического руководства в ведущих странах западной демократии.
2
Внутренние и внешние угрозы западной цивилизации
Киссинджер не знает и не видит ни одного государственного лидера западной цивилизации, который мыслит стратегически, имеет перспективное видение будущего, верит в свои идеи и выстраивает политику государства так, чтобы это будущее было создано на двух главных, по мнению Киссинджера, политических принципах: ради блага мира («for the good in the world») и ради стабильности в мире («for the stability of the world»).
Великие лидеры должны, как считает Киссинджер, «понимать свое общество и верить в него. Но они также должны быть в состоянии подняться над ним, направить общество из того состояния, в котором оно находится, в то, в котором оно никогда не было.»
Отсутствие у политической элиты новых идей, понимания развития человечества, способности понять и принять необходимость изменений международной системы экономических, финансовых и политических отношений является самой главной угрозой для самой западной цивилизации.
Государства и общества, лидеры которых лишены видения, идей, осознания стратегической цели и перспективы, понимания будущего и веры в свою идею, по мнению Киссинджера, представляют «огромную угрозу» для самого Запада, ибо в обществе и государстве, построенном на принципах западной демократии, лишенном образа будущего как идеи, «любой демагог…может использовать негодование людей, их раздражение, вызванное возникшими обстоятельствами», не для блага и продвижения к лучшему, не для решения противоречий внутри общества и международного сообщества, а для достижения личных, клановых политических интересов или, как выразился Киссинджер, чтобы «добиться личного несоразмерного влияния».
Потеря моральных ориентиров и нравственных ценностей приводит к превращению моральных законов, идеологий, идей в фетишизмы, штампы. Использование политиками и государственными руководителями этих штампов и фетишизмов в личных политических интересах является одной из главных причин политических кризисов в странах западной демократии. Такой вывод приходится делать из интервью бывшего госсекретаря США.
3
Подводная часть «айсберга» цивилизации
Киссинджер касается чрезвычайно важных проблем, но касается их в стиле своего любимого писателя Хемингуэя: на поверхности видна лишь малая часть, остальное скрыто словно подводная часть айсберга. Но именно подводная часть, которую читателям приходится додумывать, является самой важной.
Использование штампов и фетишизмов в личных политических целях происходит в странах, например, в Великобритании и США, где идеи развития взаимодействий и взаимоотношений между людьми, государствами, общественными и бизнес структурами, например, relational thinking, а также идеи «социальной устойчивости», способности общества и бизнеса создавать и наращивать социальный капитал, поддерживать межэтническую гармонию, содействовать сплоченности сообщества и семейной гармонии, социальной интеграции, — всего того, что необходимо для минимизации конфликтов и обеспечения благополучия человека, общества, государства, — получили несравнимо большее развитие, чем в большинстве других стран, включая Россию.
И тем не менее, американские, британские и европейские политики мало не восприняли эти идеи, не замечают их и проводят политику, отметая «социальную устойчивость», relational thinking, но ускоренно продвигая идеи «климатической» и «экологической устойчивости», сузив их до повестки «зеленой энергетики», тем самым разрушая энергетические основы собственной экономики и социальной системы,
Киссинджер говорит и о важности для политических лидеров сохранять преемственность нравственных ценностей западной демократии, ибо именно на их основе, — и только на их основе, — может сохраниться и развиваться западная цивилизация. И в западной цивилизации достаточно активно и упорно развиваются идеи о сохранении нравственных ценностей, их передаче, в том числе в политике, от одного поколения к другому, что является основой не только для тех же идей социальной устойчивости, но и устойчивости государства и цивилизации в целом.
Именно смена моральных законов общества и нравственных ценностей приводит к изменению цивилизационного кода, что в свою очередь приводит к гибели цивилизаций, их поглощению другими или трансформации цивилизации и рождению на ее основе новой.
Так происходило со всеми цивилизациями. Русская цивилизация была рождена на просторах Восточной Европы, и в основу ее был заложен код общинных нравственных ценностей и моральных законов деревенских территориальных общин, разбросанных на территории площадью в десятки тысяч квадратных километров. Эти ценности во многом сохранились через тысячелетия до сих пор.
Моральным ценностям древнерусских деревенских общин были в наибольшей степени близки моральные законы раннего христианств, закрепленные в Православной Церкви. Именно поэтому, Древняя Русь выбрала православие, а Россия до сих пор сохраняет верность православию, ибо моральные принципы народной жизни остаются близки православным ценностям до сих пор.
Однако, каждый раз, когда под влиянием внешних сил (Великая Орда, Западная Европа, в том числе идеи буржуазной демократии и марксизм) или внутренних кризисов начиналась смена или размывание традиционной морали, — православного христианства и общинной системы взаимоотношений, — русская цивилизация претерпевала изменения, начиналась трансформация. Однако, устойчивость общинной морали и православной веры и традиций сохраняли русскую цивилизацию и возвращали ее на магистральный путь ее развития. Такой возврат к традиционным ценностям русской цивилизации происходит в России сейчас.
Так произошло и в Европе, когда языческие законы нравственности и отношений между людьми были заменены на моральные законы и ценности христианства. Трансформации нравственных ценностей раннего христианства в католические нравственные ценности, а затем в протестантские привели к трансформации Европы и к созданию основ нынешней западной цивилизации. Отказ от этих ценностей и «социальной устойчивости» неизбежно приведет к смене кода западной цивилизации и к ее очередной трансформации.
4
Самая большая проблема демократии
Современные политики, увлекаясь либеральными ценностями, принося традиционные законы морали и нравственные ценности в жертву новому либерализму, подрывают моральную основу западной цивилизации, дезинтегрируют общество, усиливают процесс его фрагментации, деления на мелкие группы, фракции, движения и течения, каждое со своей моралью и ценностями, часто противостоящие друг другу и конфликтующие.
Эта раздробленность общества и государства способствует нарастанию конфликтности в обществе и политике, разрывает цивилизацию и лишает ее устойчивости и эффективности, способности концентрировать усилия на главных целях, прежде всего на предотвращении конфликтов, обеспечении стабильности в мире, о которой как о необходимости говорил Киссинджер.
Именно возрастающая фракционность и конфликтность привела на вершину власти людей, среди которых Киссинджер не смог найти ни одного, кого можно было бы назвать «выдающимся» государственным деятелем и политиком.
Отсюда произрастает неспособность Запада найти ценностную основу, базу для компромиссов в отношениях с другими цивилизациями, прежде всего с Китаем и Россией, в том числе на Украине.
Западные политики действуют, не имея ясного образа будущего, в который они верят. Они рассматривают отношения не с точки зрения стратегических и долгосрочных интересов своих народов и всего человечества, а с точки зрения своей готовности и готовности противников к конфликтам.
Они готовы доводить противостояние до предела, до края, потому что тормозом для элит перестало быть традиционное для западной демократии понимание, что последствия и потери в случае поражения не должны превышать возможные в случае победы приобретения и выгоды. Нынешние лидеры Запада проводят свою политику так, что создается впечатление, что тормозом для них может быть только осознание реальной угрозы уничтожения, предельной угрозы. Это может довести до опасной черты всю нынешнюю систему мировых отношений.
5
Герои прошлого против героев нашего времени
Неспособность нынешних государственных руководителей стран западной демократии решить стоящие перед миром проблемы, разрешить обостряющиеся противоречия и найти выход из конфликтов, в том числе из конфликта с растущими и укрепляющимися другими цивилизациями, требующими изменения системы международных отношений с учетом их стратегических интересов, о котором я пишу, показана Киссинджером в сравнении и сопоставлении нынешних руководителей с государственными лидерами ХХ века.
Из лидеров прошлого века в интервью Киссинджер называет Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Конрада Аденауэра, Ричарда Никсона, хотя в книге рассказывает и о других: Анваре Садате, Ли Куан Ю, Маргарет Тэтчер.
Выбор в интервью лидеров ХХ века для сравнения с нынешними руководителями не случаен. Киссинджер не только работал и общался со всеми этими лидерами, знал их достаточно близко, чтобы понять их характер, идеи, взгляды и оценить их как государственных руководителей. Все они были руководителями ведущих западных демократий. Каждый из них сыграл выдающуюся роль в переходе своих стран и всего мира из системы мирового порядка, существовавшей до Второй мировой войны, через войну мировую, а затем холодную к нынешней системе международных отношений, которую теперь предстоит изменить и перестроить их преемникам.
(Продолжение следует)
