В начале 2012 года группа «оппозиционеров» в Лондоне, рекомендованных мне в Москве в качестве возможного ядра поддержки Международного Антикоррупционного Комитета, который я тогда создавал, затеяла против меня серию провокаций. Там были и проводки криминальных денег, и инвестиции из «компаний ФСБ» и даже передача мне переведенных из России, якобы, обналиченных в Германии, а затем привезенных нелегально в Лондон 1,5 миллионов евро.

Предложение было такое: мне отдают наличными 1,5 миллиона, я перевожу на счет одного из этих «оппозиционеров» 800 тысяч фунтов (то есть около 1 миллиона евро), а остальные деньги оставляю себе на раскрутку и расходы МАК. «Предложение» было выгодным: перевод нала в безнал в Великобритании колеблется от 6 до 10 %. Мне предлагалось – 30 %.

Я довольно долго вел эти игры, стараясь, с одной стороны, понять, кто играет против меня, и кто стоит за ними, а с другой стороны, просто на время обезопасить себя: понятно было, что пока со мной «успешно» работают мошенники и агенты спецслужб, мне ничего серьезного не грозит.

Игра эта привела к заметным потерям денег и особенно времени, но того стоила. Хотя надо признать, что до конца я не отыграл. В какой-то момент я прокололся. Я нашел в России человека, которым представлялся один из этой группы, разыгрывая со мной одну из партий. Не проверив до конца информацию, я решил, что этот человек не в курсе, что его используют «втемную», нашел его мобильный номер и позвонил ему в Россию. Человек оказался из ФСБ. Им стало понятно, что не они меня водят за нос.

Часть «оппозиционеров и их товарищей» прибежала ко мне, пытаясь представить истории так, чтобы из возможных обвиняемых переквалифицироваться в свидетелей, а обвинение свалить на одного «придурка-мошенника» (есть такой тут из бывших региональных «лидеров» СПС). Чтобы я проникся к ним доверием, один из них неожиданно сказал:

– А вы, Валерий Павлович, не знаете, что те деньги, которые вам обещали, должен был передать вам я. И евро эти должны были быть фальшивыми. А полицию мы должны были предупредить заранее.

Вот те на! Сколько ни думай, ни предполагай, а жизнь придумает сюжет интереснее. О том, что деньги будут фальшивыми, я не знал, хотя из Москвы мне как-то раз пришла информация, что где-то за рубежом могут быть использованы фальшивые евро, которые были захвачены МВД и сохранялись как улики. Но что эти фальшивые евро всплывут именно в Лондоне, именно у меня, мне не верилось, и я этот вариант не рассматривал.

– Ну, вы же не думаете, что я согласился получить деньги, не предупредив адвокатов и не поручив им скоординировать действия с лондонской полицией,- расстроил я «товарища», который в испуге посмотрел на меня. И я увидел, что он испугался не того, что я предупредил адвокатов и полицию, а того, что я это сделал, не зная, что деньги фальшивые. То есть его испугала мысль, что я смог отказаться от денег, от возможности «нажиться» на полмиллиона евро. Он понял, что они «не читали» меня, что я «другой».

Почему я вспомнил этот случай: Россия погрязла в мошенническом сознании. Людей задавила мораль, где деньги, возможность «срубить бабла» встали на первое место, заслонив собою все другое. Люди не думают: взять деньги или не взять, а как взять так, чтобы ничего не было за это. И это используют спецслужбы. Деньги являются той рыбкой, на которую спецслужбы России ловят сейчас всех: бизнесменов, чиновников, оппозиционеров.

И я давно уже пишу об этом, что нельзя бороться с коррупцией, воровством и мошенничеством, оставаясь с сознанием мошенника. Как бы ты ни изголялся, не придумывал схемы, прикрытия, «а я скажу так, и они ничего со мной не сделают, никто им не поверит» и другие подобные заморочки, тебя все равно поймают и задавят.

Против меня, за четыре года войны с Управлением делами Президента, ДЭБ МВД и некоторыми генералами ФСБ, ничего не смогли найти по простой причине: я никогда не брал взяток, никому в фирме не разрешал брать взяток, я платил налоги, объявлял всю прибыль компании, получал свою часть и платил с нее налоги официально. И если меня заставляли переводить деньги по контрактам на компании, которые обналичивали для чиновников, то я сообщал об этом и требовал, чтобы чиновников и эти компании наказали.

Тут надо быть очень строгим. Нельзя значит нельзя, даже если хочется. Нужно сознание и психология не мошенника, а человека, который не только понимает последствия, но и не хочет бросить на себя тень…

Я, признаюсь, не очень высокого мнения о Навальном, его штабе. Иногда со мной спорят, пишут: вы не знаете, кто стоит за ним! Это очень умные люди! Они просто не хотят быть известными. Вы ошибаетесь, считая, что у него одни мошенники и дураки.

Ну, во-первых, я никогда не считал, что за Навальным стоят дураки. Более того, я всегда писал и говорил, что «проект Навальный» или «Корпорацию Алексей Навальный», придумали и раскрутили очень умные люди. Заставить несколько лет тысячи людей платить деньги за блогерство, за критику коррупции, о которой говорят и пишут все, а многие борются с конкретными чиновниками и силовиками, теряя бизнес, здоровье, а иногда жизнь,  только одному человеку в России и за рубежом, – это надо уметь! Создать целую систему поставки информации, заявок, запросов, за которые «люди платят деньги» (слова Навального), систему отработки этих заявок, в которую затянуть СМИ,  массу троллей, пиарщиков и политтехнологов, ФАС и госструктуры, которые, якобы «нехотя», выполняли заявки, отрабатывая заказы, нарастить на всем этом политический капитал, не возбудив ни одного уголовного дела, не посадив ни одного чиновника, – это надо уметь, и для этого надо иметь мозги.

Но во всей схеме построения «Корпорации Алексей Навальный» было два уязвимых места. 1. Среди акционеров этой компании, то есть тех людей, которые на этом зарабатывают, не было Путина. Более того, долгое время на Путине, на его критике акционеры КАН зарабатывали. И Путин этого не забудет. Даже если были заключены соглашения, даже если он впоследствии сам стал акционером КАН, те, кто зарабатывал на нем, должны будут за это поплатиться. 2. КАН построена по мошеннической схеме. Деньги в идеологии КАН стоят вровень с политикой, если не на первом месте. А это значит, что деньги заставят руководство КАН принять нечистые, возможно, и преступные, мошеннические схемы, чтобы обеспечить приток новых денег. Деньги тянут любые деньги. Именно в эту точку будут бить спецслужбы.

Тем не менее, я не считал, что Навального поймают именно на незаконных деньгах с зарубежных счетов. Шум, который много месяцев шел вокруг зарубежных источников финансирования оппозиции и НКО, казалось бы, должен был заставить Навального и его окружение очень внимательно отнестись именно к этому вопросу: как получить деньги от зарубежных спонсоров и не подставиться.

То, что Навальный получал большие деньги от зарубежных спонсоров, это ни для кого не секрет. Как сказал мне еще в начале 2011 году Александр Гольдфарб, объясняя, почему невозможно будет найти финансирования для антикоррупционных структур, создаваемых за рубежом, «все деньги идут туда, в Москву».

Естественно, отказаться от зарубежного финансирования Навальный сейчас не мог. Естественно, спецслужбы должны были его ловить на нарушениях в схемах финансирования. Естественно было предположить, что «умные головы» в штабе Навального отработают железобетонные схемы, которые защитят Навального от обвинений.

Я уверен, что никаких переводов от иностранных граждан, государственных структур или общественных организаций не было. После шума вокруг НКО такие переводы могли бы сделать только полные идиоты или агенты российских спецслужб. Это, кстати, вполне возможно, но не так сложно отсечь. Как и отсечь, например, российских граждан, которые по глупости, но из хороших побуждений, отправляли деньги, например, со счетов своих зарубежных компаний, фондов или офшорных трастов.

Достаточно было сделать две вещи: 1. Заявить официально через СМИ, что Навальный принимает деньги только от российских граждан, с официально задекларированных в Налоговой инспекции в России личных зарубежных счетов. 2. При получении переводов от организаций, иностранцев или анонимов, блокировать эти переводы и замораживать деньги до момента их возврата.

Так почему же этого не было сделано? А то, что это не было сделано, видно из заявления Генпрокуратуры. Думать, что генеральный прокурор потребовал возбудить уголовное дело, не имея на то железных оснований, просто глупо. Система работала следующим образом: ФСБ (типа Сноудена) отслеживала поступления на счета Навального и его окружения, а также российских организаций, через которые финансировалась кампания Навального по выборам мэра (ну, естественно, отслеживались не только это, но и все). Собранные материалы, которые доказывают, что финансирование шло из незаконных источников по незаконным схемам, были представлены в Генпрокуратуру. Сотрудники Генпрокуратуры, проверив информацию, дали заключение о возможности возбуждения уголовного дела и представили это заключение Генпрокурору. Чайка, проверив представленные материалы, лично доложил Путину. Путин, выслушав Чайку, дал «добро». Машина закрутилась.

Так работает система. Как сказал в январе 2010 года Чайка, прочитав письмо коллектива «Московерспрома» тогдашнему Президенту Медведеву о коррупции в УДП РФ и захвате компании и ее собственности: «Даст президент указание действовать, мы их порвем, не даст указание, я письмо выброшу в корзину». Тогда мы смогли сделать так, что президент «дал указание». Только после этого машина закрутилась.

В нынешней ситуации ФСБ и Генпрокуратура могли предоставить «липовые» данные только в том случае, если в их же планы входило или окончательно подставить Путина, что невозможно, или создать небывалый повод раскрутки Навального. Что тоже «слишком»… Хотя есть варианты, но о них отдельно.

Так почему Навальный и его штаб не смогли нормально отработать по зарубежному направлению? Ответ может быть только один: этому помешала психология мошенника, которая не дает возможности отказаться от денег. Вместо этого начинаются «хитрости», мошеннические схемы, которые якобы позволят и деньги получить, и от генпрокуратуры и ФСБ отбиться. «Давай, мы через Васю пустим. А Вася скажет, что это деньги его. Или он не знал, откуда они. Или через кампанию Коляна. А Колян скажет, что его кампания заработала. А если все-таки наедут, то мы тут крик поднимем, что ничего не знаем» и так далее и тому подобное.

Первый звонок, что с переводами не все чисто прозвучал для меня, когда я понял, что никакого заявления от Навального о том, чтобы зарубежные его почитатели отправляли деньги только со своих личных официальных счетов, если они, почитатели, являются гражданами России, сделано не будет. Это было странно, и наводило на мысль, что в ходе кампании «ребята хотят срубить бабла по-крупному». Пусть платят, потом разберемся,- вот каким виделся подход.

Второй звонок прозвучал, когда Жириновский начал обвинять Навального в незаконном финансировании. ЛДПР была создана еще при Советской власти, что можно было сделать только с подачи КГБ и при решении Инстанции (так в узких кругах называли ЦК КПСС). Связи Жириновского с ФСБ не секрет, и его обвинения были явно связаны с действиями ФСБ, являлись прелюдией к наезду.

Третий звонок: публикация списков денежных переводов: по 15 тысяч рублей, как автоматические очереди. Это все говорило о том, что не тысячи москвичей выстроились у банкоматов (откуда возьмутся тысячи москвичей, способных сейчас по 15 тысяч рублей платить Навальному на кампанию?!), а работает какая-то схема, а, следовательно, ребята работают не в чистую, а «крутят».

Четвертый звонок: заявление 35 бизнесменов, в основном из интернет-сферы, которые официально заявили о том, что будут финансировать Навального. Все это выглядело, как попытка прикрыться перед наездом спецслужб, о котором предупредил Жириновский, подготовить общественное мнение, чтобы потом заявить: нас специально гнобят, потому что мы – за Навального.

Мошенник, он тот же алкоголик. Алкоголик не может пройти мимо бутылки. Мошенник – мимо денег. Помните советский анекдот: Идут трое по лесу. Видят: бутылка лежит и стакан. Посмотрели бутылку. Ничего не написано. Открыли, понюхали. Вроде, водка. Взял один, налил себе стакан, выпил и упал замертво. Стоят двое других, в шоке. Посмотрели на бутылку, посмотрели на мертвого друга, понюхали бутылку. Вроде, водка. Точно, водка! Выпил второй свой стакан и упал замертво. Третий стоит, пораженный. Смотрит на мертвых друзей. Смотрит на бутылку. Заплакал. Взял бутылку, понюхал. Ну, ведь точно водка!! Приложил он горлышко бутылки к губам и закричал: На помощь!!

Что будет дальше? Здесь возможны варианты…