После почти пятимесячного перерыва получил возможность вернуться к публицистике. За долгий перерыв перед читателями извиняюсь.
Хотя, что тут извиняться? Не по моей вине был перерыв. У меня все пять месяцев не было возможности писать. Надо было зарабатывать обычные фунты, чтобы жить в Великобритании. Была сплошная стройка, отягощенная и одновременно украшенная присутствием сначала внука, а потом внучки. С ними, отрываясь от стройки, нужно было ездить и по выставкам, и по музеям… А потом возвращаться на стройку к восьми утра, без суббот и воскресений.
Десятилетнего Андрейку пришлось воспитывать срочно и жестко. Приехал он с типичными, видимо, для нынешних российских детей идеями, что одеваться надо в «гучи», ездить на «ягуаре эфтайп», «макларене», а лучше всего «бентли», и не просто ездить, а «дрифтовать».
– Валера, прикинь! Знаешь, как папа умеет дрифтовать?! И Павлик! А я, знаешь, как умею дрифтовать?! – возбужденно рассказывал он мне, путая реальность с воображением. – Шурик (дядя его по линии матери – ВМ) дает мне подрифтовать часто… Мы с ним в магазин в Пушкине поедем, и Шурик, если не пьяный, дает мне дрифтовать каждый раз… Я как дрифтону!
– Не понял, вы что там пьете что-то отравленное или едите несвежее? – пытался я выяснить. – Что у вас там все время с животами происходит?
– Да не с животами! Я вот так дрифтою… – кричал Андрейка, забегая вперед по дороге и, как-то нелепо разворачиваясь задом наперед, возвращался ко мне быстро и мелко переступая ногами по асфальту. – Это на машине дрифтуют! Или на велосипеде. И на квадрике. Знаешь, как папа дрифтует?!
– Тоже не животом и когда не пьян? – осторожно узнавал я.
– Ну, он за руль, когда выпьет, садится редко. За руль тогда садится Витек, его друг по армии. Витек тоже в Москве живет и часто к нам приезжает в гости. Витек выпивает меньше, поэтому он машину ведет. И тоже как дрифтанет!…
С Андрейкой по вечерам мы смотрели чемпионат мира по футболу. Матчи мы смотрели, в основном, в записи, потому что приезжали домой поздно. Андрейка болел, естественно, за сборную России, но звезд мирового футбола знал лучше, чем игроков российской сборной.
– Роналдо у меня любимый игрок, – говорил мне Андрейка, усаживаясь смотреть матч со сборной Португалии. Каждый день любимые игроки у него были разные. – Месси у меня любимый! – говорил он, начиная смотреть матч со сборной Аргентины. Он лучше Роналдо?… Хазард у меня любимый игрок, – говорил он на следующий день убежденно. – Это Хазард? Это он по воротам бил? … А это кто?… Неймар! Неймар мой любимый игрок! У меня в Москве есть майка с Неймаром…
Таким образом я познавал жизнь в России глазами десятилетнего Андрейки, представителя поколения, сознание которого формируется в значительной степени под влиянием телевизора, рекламы и интернета и в общениями с ровесниками, которые познавали мир из тех же источников. Конечно, я попытался его перевоспитать за те два с половиной месяца, что он гостил у нас. Пришлось принять его на работу в компанию “Moskonversprom Ltd” и платить ему по 3 фунта в час за уборку мусора на стройплощадке. Заработок был для него первым в жизни. Заработал он аж целых тридцать фунтов, потому что работал не полный и не каждый день. Об этом он радостно сообщил своему любимому двоюродному брату Егорке, который до нас в этом году еще не доехал. Разговаривали они по телефону, включив громкую связь, и разговор я слышал.
– Представляешь! Я заработал тридцать фунтов! Это, как сказал Валера, это почти три тысячи рублей! Я деревяшки, проволоку и пакеты всякие убирал и даже красил стенку! – говорил в ажиотаже Андрейка.
– Я скоро тоже приеду, – прокричал ему девятилетний Егорка в крайнем возбуждении. – Мы вместе работать будем! Представляешь! Мы целую стопку денег заработаем!!
– На свой квадрик накопим!
Ну, какая тут публицистика при такой жизни!
Потом Андрейку, повзрослевшего и забывшего на время о «гучах» и дрифтунах», сменила шестилетняя Ксения. Тут стало еще сложнее. Если Андрейку можно было хотя бы иногда оставлять одного дома или на несколько дней пристроить в летний детский лагерь, который открыли в Гилдфорде китайцы, то Ксюху приходилось возить с собой постоянно. Британские законы запрещают оставлять шестилетнего ребенка без присмотра. Могут отобрать и отдать в приют насильно.
Стройка была ей неинтересна. Она рисовала, играла в куклы и серьезно думала о жизни, слушая Адель и Андиано Челентано, которые больше всех ей понравились из записей в нашем автомобиле.
– А о чем она поет? – спрашивала она с заднего сиденья.
– Она жалуется, что осталась одна в большом городе, что рядом нет ее мамы и друзей… – рассказывал я содержание песни, которую пела Адель. Песня была одна из первых ее песен, ставших популярными, и написана была в молодости, когда Адель, в основном, исполняла песни в лондонских парках друзьям, злоупотребляя с ними алкоголем.
– А почему она осталась одна в городе? – спросила опечаленная Ксюша, которой очень жалко стало Адель.
– Потому что она решила жить одна и уехала из родного города в Лондон… Вот ты вырастешь и решишь начать жизнь отдельно от папы и мамы и поедешь куда-нибудь и тоже почувствуешь одиночество…
– Нет. Я после мамы и папы сразу выйду замуж, – сказала убежденно Ксюша…
С шестилетними девочками из России иногда бывало сложнее беседовать, чем с десятилетними дрифтунами.
По вечерам мы с Ксюшей смотрели “You have been framed” и “Mr Bean”. Над мистером Бином она просто смеялась, а смешные сюжеты, случайно снятые любителями, она комментировала:
– Прямо по яйцам! Наверное, ему очень больно было, – жалостливо говорила она, увидев на экране часто повторяющийся сюжет: мальчик, играя в крикет (гольф, футбол и так далее), бросает биту (клюшку, мяч и так далее) и неожиданно попадает ничего не ожидавшему отцу (дяде, прохожему и так далее) между ног. Тот хватается за промежность и падает на траву (землю, асфальт и так далее).
Больше всего меня поразила ее способность разговаривать по мобильному телефону. Я сначала даже не понял, что телефон у нее не настоящий, а игрушечный. Так искренне и выразительно она разговаривала.
Мы гуляли с Мишей, американским акитой, по холмам на южной окраине Гилдфорда. Миша натягивал поводок всеми своими шестьюдесятью килограммами, нюхая кусты и оставляя свои метки понюхать другим собакам. Я смотрел за тем, чтобы другие псы не попали случайно ему в пасть.
Ксения шла рядом, крутя в руках раскрашенный мобильник. Потом она поднесла его к уху и начала говорить:
– Привет, Надя! Да… я в Лондоне, в Англии… Я долго разговаривать не смогу… У тебя как дела?… У меня нормально…
Что-то я не слышал звонка, подумал я. Неужели родители оставили ей настоящий мобильник и оплатили связь?! Я с удивлением прислушался к разговору Ксюши с подругой.
– Мы гуляем сейчас. С Мишей. Это моя собака, которая живет в Англии… Ну, ладно. Я перезвоню позже.
Она перестала говорить по телефону, но через минуту опять приложила его к уху.
– Ну, и когда ты собираешься домой приехать? И сколько тебя надо ждать? И сколько ты на этой работе еще протянешь? Не тяни! Ты когда будешь? … Я сказала: не тяни!..
Ксения «отключилась» и минуту шла молча, поглядывая с холма на ферму в долине и пасущихся в поле лошадей. Потом она продолжила разговор. Теперь уже из третьей оперы.
– Ты соображаешь, что делаешь?… Я тебе за что деньги плачу?! Так мозги надо иметь! Ты уволен!
Ну, подумал я, при Ксюхе разговаривать надо аккуратно, а то в Москве заложит. Я представил, как она идет по детскому саду, как по стройке, и вещает моими выражениями и интонациями «украинским гастарбайтерам»:
– Блин, ты охренел что ли?…
Надеюсь, что при ней я ничего подобного не говорил… Некрасиво будет…
Ну, в общем, шестилетние девочки из России произвели не менее странное и сильное впечатление, чем десятилетние мальчики….
Теперь все уехали. Стало тихо. Стройка закончена. Объект сдали. Сделали мы себе перерыв. И я сел писать продолжение серии статей под названием «Перестройка на Западе: причины и риски», которую начал писать еще в декабре 2016 (https://valerymorozov.com/philosophy/2390 ).
Тогда я написал и опубликовал первую часть, а потом события в Великобритании и Европе закрутили в свой водоворот. Мне нужно было прореагировать на просьбы англоязычных читателей подробнее изложить мои взгляды на причины кризиса на Западе и возможные последствия и объяснить параллели нынешнего кризиса с перестройкой в СССР, приведшей к развалу социалистического лагеря, и я написал серию “Russian view on Trump and Brexit” (https://valerymorozov.com/philosophy/2394 , https://valerymorozov.com/history/2405 ).
Потом пришлось отдельно разбирать ситуацию вокруг Северной Кореи, что вылилось в серию интервью с Малкольмом Рифкиндом. Затем понеслось дело Скрипалей…
В общем, я решил вернуться к публицистике и написать о причинах ускоряющегося кризиса на Западе, который, – тут никуда не деться, – затронет и Россию. Начал писать, но тут пошла вторая волна дела Скрипалей, а за ней сирийская волна, которая накатывается неотвратимо в эти дни.
Поэтому писать эту серию я буду перескакивая с волны на волну, пытаясь объяснить события происходящие именно сейчас, и сразу хочу попросить прощение за то, что это, видимо, получится сумбурно.
Итак, начну я, конечно, с дела Скрипалей. Интервью я давать отказываюсь. Хочу написать об этой трагикомедии сам. Завтра начну.