Президент США Барак Обама распорядился ввести визовые и финансовые санкции в отношении 7 российских чиновников: депутатов Госдумы Елены Мизулиной и Леонида Слуцкого, председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко и сенатора Андрея Клишаса, вице-премьера Дмитрия Рогозина, помощника президента РФ Владислава Суркова, советника Сергея Глазьева.
Список короткий и хорошо продуман. В нем нет лиц, которые бы били по Кремлю «прямой наводкой». В список попали не те, кто принимал решения, а те, кто, во-первых, громко кричал, во-вторых, тихо советовал. Такой подбор целей дает Вашингтону возможность послать Москве четкий сигнал, оставить возможность Кремлю для отступлений и переговоров, а самому Вашингтону, при отсутствии должной реакции со стороны Кремля, положить список в основу того длинного перечня ФИО, который США намерены расширять при углублении конфликта с Россией.
Некоторые замечания по списку.
Матвиенко с присущей очень редким женщинам недальновидностью и базарностью пыталась продемонстрировать Путину свою преданность и рвение, делая воинственные заявления первой после заседаний в Кремле, в том числе заседания Совета Безопасности. На это обратили внимание в Европе и США сразу. Еще две недели назад ко мне обратились британские информационно-аналитические компании с просьбой подготовить материал о Матвиенко. Это был сигнал. Уже тогда мне стало ясно, что без Матвиенко списки не обойдутся. Материал я не подготовил только по причине отсутствия времени (у меня начиналась стройка, заключался контракт, и надо было еще отслеживать и комментировать ситуацию в самой Украине).
Кроме базарности, у Матвиенко есть и другой «нужный» фактор, который сделал ее кандидатом в список Обамы №1: ее имя уже засветилось в коррупционных скандалах и в России, и за рубежом. В частности, о причастности к коррупции ее сына, в том числе, в ходе судебных разбирательств на территории Франции и Соединенного Королевства между бизнесменом Виталием Архангельским и банком «Санкт-Петербург».
Этот фактор важен: Имеющиеся в судах документы легко использовать как начальную базу поиска денег и собственности, официально запрашивая информацию в государственных органах разных стран, в том числе привлекая из прокуратуры и судебные органы. При этом, следует заметить, что Матвиенко за годы своей комсомольской юности и постсоветского периода обросла значительными связями, таким образом, зацепив Матвиенко и, например, банк «Санкт-Петербург», в случае необходимости, американцы смогут выходить и на других кандидатов в расширяющийся список.
Слуцкий несколько похож на Матвиенко, не внешне и половым признакам, но по уровню интеллекта, и готовности покрасоваться. Пару дней назад, приехав в Крым, он бодро и уверенно, со свойственным ему чувством безнаказанности, заявил корреспонденту Би-Би-Си, что с Крымом Россия поступит так же, как раньше она делала с Северной Осетией и Абхазией. То есть подтвердил все обвинения западных СМИ и политиков в адрес России. Вчера его интервью показывали по информационному каналу БИ-БИ-Си каждые полчаса. Как говорится, «утром в газете, вечером – в куплете», то есть в списке.
Слуцкого я первый раз увидел в 1993 году в кабинете Леонида Краснянского, который в то время был первым заместителем руководителя Департамента строительства Правительства Москвы. К Краснянскому меня привел познакомиться Вячеслав Копьев, бывший Первый секретарь Московского комитета ВЛКСМ. После разгона ВЛКСМ Слава несколько лет работал в Союзе инженерных обществ. Никуда идти на серьезную работу тогда он не мог. Ему надо было прийти в себя, психологически восстановиться после «демократического» захвата толпами зданий комсомола, которые сразу же оказались приватизированы Ходорковским.
Копьев занимал маленькую комнату в Инженерном переулке и занимался тем, что помогал друзьям.
В Москве он знал почти все руководство. Я тогда возглавлял фирму «Йорк Интернэшнл» и представительство в Москве одноименной американской корпорации. Занимались мы поставкой и монтажом холодильных машин и центральных кондиционеров.
Когда мы зашли в кабинет Краснянского, он расцеловался с Копьевым, назвав его «сынок», поздоровался со мною и попросил нас присесть на диван у журнального столика в углу кабинета. Напротив Краснянского, за приставным столом для посетителей, сидел неизвестный высокий молодой человек, хлипкого сложения, с длинноватым носом и жирноватой кожей лица.
У Краснянского на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку и спешно вышел из кабинета, сказав, что ему нужно срочно зайти к Ресину.
– Вы чем занимаетесь? – спросил нас, не представившись, молодой человек.
– Оборудование для систем кондиционирования хотим предложить Леонид Наумычу,- сказал Копьев.
– А чего предлагать? – удивился молодой человек. – Кладите бабло на стол и решайте вопрос.
Вытянув руки, молодой человек продемонстрировал, как надо класть тяжелый пакет или конверт на стол Краснянского.
Мы промолчали. С такой откровенностью ни я, ни Копьев до этого не сталкивались.
Некоторое время мы сидели молча.
Вернулся Краснянский. Он простился с молодым человеком, и тот покинул кабинет.
– Это что за странный молодой человек? – спросил, не скрывая своей неприязни, Копьев.
– Какой-то банкир, – сказал Краснянский,- бегает тут, всех знает, а чем сам занимается толком никто не знает. Слуцкий. У него папа писателем был.
– Фантаст что ли?- спросил Копьев. Я удивился. К писателям я относился хорошо.
Слуцкого я встречал еще несколько раз. Также мимолетно. То в Правительстве Московской области при Тяжлове, где он занимался какими-то долгами, которые благополучно опутали область. То в Кремле, куда он приезжал пристрелять в тире маузер, подаренный ему министром обороны РФ как депутату Госдумы (маузер настоящий, как новенький, со склада Минобороны).
– Ну, и как постреляли? Слуцкий то стрелять умеет?
– Да, ну их, гражданских … В руке маузер держать не может, ходуном ходит…
Это я к чему?
Это я к тому, что наших только копнуть. И если копнут Слуцкого, то там всякое повылезает. История с Сердюковым покажется цветочками.
Поэтому не надо говорить, что список маленький, и люди в нем не первого состава. Тут дело в последовательности шагов. А последовательность зависит от Путина, от его завтрашнего выступления.
