После переезда в Великобританию я, поначалу, по неопытности, считал, что работать, то есть инвестировать в строительство и выполнять проектные и строительные работы, буду своей компанией, которую зарегистрировал в Лондоне: Anglo-Russian Construction Company. Однако, одно дело приезжать в Лондон в короткие командировки по приглашению корпораций, бизнес ассоциаций или руководства олимпийского строительства в Лондоне, когда тебя считают владельцем и директором лучшей строительной компании в России, и совсем другое дело жить в Великобритании, в конфликте с Кремлем, МВД и ФСБ РФ, создавать новый бизнес, с нуля, заходя на рынок, где ты со своими конфликтами в России особенно никому не нужен, где никто тебя не ждет, на рынок, который, как оказалось, ты знаешь плохо.

Осознание того, что природа бизнеса, его системная организация, психологические и этические основы, традиции, налоговое законодательство и система взаимодействия с местными органами власти в Великобритании полностью и коренным образом отличаются от того, что было создано в России после развала СССР, стало приходить с первых дней. Через полгода моя уверенность в том, что я знаю достаточно Британию, имею необходимые для успеха связи в бизнесе и обществе, минимально нужную сумму денег, чтобы начать успешный бизнес, то есть уверенность, с которой я приехал, испарилась и перешла в свою противоположность. Я во всем чувствовал разницу: в общении, в понимании значений слов и понятий, в работе городских органов власти, строительного контроля, налогового законодательства… Причем, скорость моего познания была нередко меньше скорости изменений того, что существовало. Например, еще несколько лет назад британское налоговое законодательство насчитывало пятьсот листов текста. Сейчас британцы, при содействии Брюсселя, довели объем налоговых regulations до пяти тысяч (!) страниц.

Итог моих умозаключений: в первые два – три года после приезда в Великобританию суетиться не надо. Надо просто устраивать собственную жизнь, осматриваться, привыкать и учиться, устанавливать контакты и связи. Заниматься нужно только тем, чем необходимо для жизни, а также чем хочется, и за что ты не платишь деньги. Иначе ты ничего не создашь толкового, и обдерут тебя, как липку. Кому ободрать, здесь навалом. И дело не только в российских жуликах, перебравшихся сюда под вопли о политических гонениях Путина, и не только в местных мошенниках. Вся система заточена на обдирание тех, кто хочет и готов платить, «смело и бодро» строить свой бизнес, не понимая, куда и на что попал.

Помог мне окончательно сформулировать мои выводы Бен Карринг, сын владельца одной из самых популярных сетей ресторанов в центральном Лондоне. Мы сидели в Cecconi’s, одном из ресторанов старшего Карринга, расположенном в Mayfair на улице Burlington Gardens, которая проходит параллельно Piccadilly. Бен был директором этого ресторана, который необычайно популярен среди людей искусства, особенно кинематографистов, прежде всего актеров, и тех, кто работает или живет в Mayfair.

Обсуждали мы тогда продажу поло-клуба, в котором играли и отдыхали самые известные музыканты мира и куда ежегодно приезжали члены Королевской семьи. Продажа клуба не афишировалась, покупка предлагалась узкому кругу лиц. Была возможность продажи клуба инвестору из России. Однако, к возможному покупателю предъявлялись определенные требования.

Встреча происходила через несколько дней после вынесения судебного решения по иску Березовского к Абрамовичу, и речь, естественно, зашла о процессе. Обсуждали и оскорбительную форму судебного решения. Никто не помнил подобного откровенно оскорбительного отношения со стороны судьи к истцу, которое было проявлено к Березовскому.

Англичане, сидевшие со мной за столом, не скрывали своего презрения к Березовскому. Он был для них олицетворением удачливых иностранных жуликов, которые не понимают ни цену деньгам, ни законов высшего общества, в которое стремятся нагло залезть с помощью наворованных денег. К Абрамовичу они относились лучше.

– Абрамович заплатил за входной билет, – улыбаясь, сказал банкир, который участвовал в беседе. – Купить «Челси» и профинансировать его подъем к чемпионству значит для англичан многое. Из «неизвестного русского жулика», которым его считали до покупки «Челси», Абрамович стал одним из celebrities. Его даже уважать стали, особенно после победы «Челси» в Кубке Европы. В Англии человек сразу становится уважаемым, если приносит победу Британии за морями. Это у нас в крови.

– Березовский, как и многие другие иностранцы, которые хотят попасть в высший свет Британии, полез сюда неправильно, слишком нахраписто. Такие, как он, платят за всё лишние деньги, переплачивают за дома, которые покупают, за яхты, обеды, одежду, – за всё. Дают идиотские чаевые. И думают, что это вызывает здесь уважение. Ничего подобного. Это не вызывает уважения ни у кого. Британская элита, вежливо улыбаясь, презрительно молчит, а нравится это только слугам и жуликам. Но и они не испытывают уважения.

– Им надо поучиться у Лакшми Миттала, – сказал Бен Карринг. – Он зашел в общество правильно. Сначала тихо и молча создавал здесь свой бизнес, скупая акции компаний и развивая свой металлургический бизнес. Он стал одним из самых богатых резидентов Великобритании, не дав ни одного интервью, не сказав ни одного слова, не появившись нигде. Люди начали им интересоваться, но он молчал и нигде не появлялся. А в Лондоне в общество принимают только тех, кто интересен. Нужно сделать так, чтобы люди интересовались. Через пять лет после его приезда, когда он уже вошел в десятку самых богатых людей, в обществе начала появляться его жена. Причем, только на благотворительных акциях. Через пару лет её знали уже многие, она стала известной в обществе, и только тогда стал появляться в обществе сам Миттал. И все его радостно приняли. Вот так правильно… Или надо купить такой поло-клуб, в который приезжают пообщаться Род Стюарт, Мик Джаггер, Эрик Клэптон, а поиграть сыновья Королевы, – сказал Бен, улыбнувшись.

Бен Карринг тогда подтвердил те выводы, к которым я сам пришел: в Великобритании нельзя спешить. Надо делать так, чтобы британцы сами к тебе пришли, сами тобой заинтересовались. Точнее: заинтересовались в тебе.

В жизни твоя ценность и цена определяются не тем, что ты можешь, а тем, насколько ты нужен и необходим другим. Только повышая свою нужность, необходимость в тебе, ты увеличиваешь свой ценность. Перефразируя старика Гегеля: необходимо из «вещи в себе» преобразоваться в «вещь для других»…

Разговаривали они тогда со мной открыто, потому что сам я уже был принят, стал одним из celebrities, то есть было известно, кто я, чем занимаюсь, что из себя представляю, и я был им интересен.

Поначалу я об этом не задумывался и к этому не стремился. Мне было привычно и казалось естественным, что со мной встречаются, что готовы обсуждать серьезные вопросы, интересуются моим мнением.

Однако все оказалось сложнее. Получилось так, что, еще работая в России, я потихоньку создавал определенное к себе отношение. Это было связано и с успешной моей работой в «York International» в девяностые годы (меня тогда курировал Лондон, правда, через Вену), и в том, что я долгие годы покупал оборудование из Европы для самых престижных для иностранных компаний объектов в России. В Великобритании лет семь – десять назад меня стали рассматривать как одного из немногих «чистых» русских бизнесменов, который, к тому же, работает на кремлевских и олимпийских объектах. Посольство приглашало меня на встречи с приезжавшими в Москву членами Королевской семьи, а также в качестве члена российских делегаций для посещения строившихся в Лондоне олимпийских объектов. Более того, я стал советовать, кого именно надо пригласить, кто способен воспринимать новые технологии и кто может быть реально полезен для развития связей между британским и российским бизнесом. В результате, британские строительные компании и производители строительной техники предложили мне создать англо-русский консорциум, который, используя британское и российское влияние, смог бы успешно работать в третьих странах. Тогда разговор шел о строительстве объектов для чемпионата мира по футболу в Бразилии и инфраструктурных объектов в Индии.

Британцев даже по началу не смутил мой конфликт с чиновниками Управления делами Президента РФ. Об этом, в том числе об инициированной мною спецоперации в отношении кремлевских чиновников, рассказали Дэвид Лэппард и Марк Франкетти в «Санди Таймс» в мае 2010 года. Более того, это, поначалу, прибавило ко мне уважения: «Выступил против коррупции, в Кремле, при этом остался работать на объектах, в том числе олимпийских. То есть, он может бороться даже с кремлевскими чиновниками.»

Однако, в конце 2010 года стало ясно, что войну против меня и «Москонверспрома» УДП РФ и ДЭБ МВД с их кураторами в ФСБ развернули нешуточную. Из Сочи в Лондон от дилеров британских компаний пришла информация о том, что руководство «Олимпстроя» и города Сочи давит на «Москонверспром», на его подрядчиков, что начался со всех сторон рейдерский захват (подробнее см. https://valerymorozov.com/news/181). Моим лондонским партнерам стало ясно, что из российского бизнеса меня Кремль вытесняет. Работать со мной в России стало опасно, и британский бизнес свернул контакты.

Производителям оборудования и строительным компаниям я стал неинтересен. Однако, интерес теперь возник среди журналистов и политиков, что дало мне возможность сохранить уровень контактов и связей в Великобритании, но изменило задачу по зарабатыванию средств существования в эмиграции. Теперь надо было строить бизнес с нуля, самому, почти в одиночку. А для этого надо было понять особенности британского бизнеса, что заняло значительное время.

Итак, результаты изучения:

Через года три жизнь начнет вас выруливать на правильный путь, подсказывать, чем и когда вам надо заниматься, куда можно и стоит вкладывать деньги.

Например, больше года мне понадобилось, чтобы понять, где и какой надо покупать дом, с расчетом на то, что его нужно перестроить, вложить в него деньги, труд, время и идеи, а затем продать с максимальной прибылью.

Заняло у меня это только год (то есть предельно мало) потому, что я изначально, аналитически, но с большой долей случайности, выбрал правильное направление поиска.

Когда я в декабре 2011 года получил сообщение, что на меня «пошел заказ через бандитов в Сочи», и мне твердо посоветовали не возвращаться в Россию пару лет, встал вопрос: где «забазироваться», где выбрать место проживания? И я обратился к знакомым с этим вопросом, в качестве необходимых условий назвав три: легкий и быстрый приезд в центр Лондона, тихое место с хорошей экологией, престижность. Мне назвали графство Сарри.

Тогда я задал следующий вопрос: какой город в графстве Сарри имеет лучшее сообщение не только с Лондоном, но и, например, с морским побережьем и, при этом, не слишком переоценен? Мне ответили: тот, где мало английских аристократов и новых русских. Там, где селятся русские, со времен Березовского, собственность переоценена минимум на тридцать процентов.

Тогда я задал следующий вопрос, какой город в Сарри, при отсутствии богатых русских, считающих, что место в английском обществе зависит от способности переплачивать и не считать деньги, недооценен самими англичанами?

И мне ответили: Уокинг. Вот туда я и поехал.

Через год я уже твердо знал, что ошибки я не сделал.

Целый год, проживая сначала в гостинице, а затем в съемных домах, мы ходили по различным компаниях, продающим недвижимость в Сарри, в основном, в Уокинге, смотрели дома, которые продавались и старались понять, где наша ниша, что и как наиболее выгодно строить.

Мы поняли несколько основных моментов.

Первое. Существует огромная пропасть между дизайном и качеством строительства очень дорогих домов и жилья для среднего и верхнего среднего (uppermiddle) класса. Не скажу, что все жильё стоимостью выше трех миллионов фунтов в Сарри и пяти миллионов в Лондоне, что является сейчас стартовой ценой для дорогого жилья, построено с качеством, по лучшим международным стандартам дизайна, материалов и работы. Есть, конечно, дома построенные давно, цена которых определяется размером, местом и историей, и которые находятся в плачевном состоянии со времени постройки. Однако, в основном, новое дорогое жильё строится и с хорошим дизайном, и с хорошими материалами, и качественно выполненными работами.

Собственно говоря, именно из Лондона, от проектировщиков и дизайнеров из Mayfair, я привозил в Москву, в Управление делами Президента РФ для объектов в Кремле и Сочи новые материалы.

Что-то приличное по дизайну и качеству строительства можно еще найти в диапазоне цен: от 3 до 2 миллионов фунтов в провинции, и от 5 до 3 миллионов в Лондоне. Но удивительно редко. Ниже этих расценок идет пропасть. Качество проектирования, дизайна, работ и материалов на несколько порядков снижается обвально.

Это не объясняется стоимостью материалов, сложностью проектирования. Здесь разница есть, но неизмеримо меньшая. Это объясняется кастовостью и стоимостью работ проектировщиков и строителей.

Эта кастовость, этот разрыв – структурная характеристика системы строительного комплекса и рынка жилья Великобритании. И здесь, я почувствовал и понял, есть наша «ниша». Мы знаем, каким должен быть дизайн самого высшего уровня. Мы знаем, как строятся такие объекты. Мы знаем, какие необходимо использовать на таких объектах материалы и оборудование. И мы знаем реальную стоимость всего этого, и где это все взять.

Более того, Ирина, конечно, не профессиональный архитектор и дизайнер, но способности у неё есть. А многие годы работы с лучшими архитекторами, как Чекмарев, и дизайнерами, как Ломако, научили её многому. Если держать её под контролем и ограничить её «вожделения», то мы можем сделать в ценовом диапазоне среднего класса то, что в Великобритании имеют только те, кто живет «над пропастью».

Собственно говоря, я всегда стремился сделать всё, что делал с очень высоким качеством, но за разумную цену, например, поставляя материалы и оборудование со стандартным коэффициентом не выше 1.3, что для большинства кремлевских чиновников и подрядчиков было оскорбительно: у них себестоимость принято было умножать на 4 или 5 (см. https://valerymorozov.com/news/247 или https://valerymorozov.com/news/176). И в этом, была одна из причин конфликта с УДП РФ.

В Москве, в Кремле та же система, тот же разрыв в ценах между средним качеством и высоким. Как только что-то делается эксклюзивно, цена уходит в небеса, возрастая многократно. Однако разница в том, что в Москве разница распиливается чиновниками и подрядчиками – «кошельками», а в Великобритании сверхприбыль уходит элитным проектировщикам, строителям девелоперам. Здесь главное – попасть в элиту. Вот за это и платят.

Ну, что ж, подумал я, попробуем найти свое место, соединяя края пропасти между жильём для элиты и среднего класса.

Теперь заказчиком я был у себя сам, и никто не мешал мне выйти на серьезную прибыль, то есть разницу между себестоимостью покупки дома и его перестройкой и ценой, по которой можно было продать новый дом на рынке. Таким образом, стояла триединая задача: купить дом в хорошем месте и дешево, сделать хороший дизайн и качественную перестройку по оптимальным ценам, выйти на рынок с домом, который будет высоко оцениваться.

Теперь надо было правильно подобрать первый объект…

(Продолжение следует)