(Америка Трампа в новом мировом порядке, часть 5)
С момента своей инаугурации Дональд Трамп активно влияет на события в мире не только своими действиями и заявлениями, но и молчанием. Еще до первого своего разговора в роли президента США с европейскими лидерами и Путиным Трамп поставил и европейских лидеров, и Кремль перед выбором, который не только требует смены политических элит, но и переворачивает существующие партийные системы. Своим молчание Трамп однозначно определил судьбу Зеленского и запустил в Украине махновщину, атаманщину и активную борьбу за власть.
И самое главное, заявления Трампа и реакция на них аналитиков и политических элит России и большинства стран Европы, в том числе традиционных союзников США, включая Великобританию, Францию и Германию, показали пропасть непонимания, которая разделяет команду нынешнего президента США и большинство политиков других стран, как его союзников, так и соперников.
Показателен разговор Трампа с Киром Стармером, премьер-министром Великобритании, который, судя по реакции Лондона и лейбористов, даже не понял, что именно хотел сказать и намерен делать Трамп. О такой же проблеме непонимания говорит дерганная реакция на действия Трампа в Москве, Брюсселе, Киеве.
И это отличает Европу и Россию от Китая и Индии, где Трампа воспринимают намного более адекватно.
Создается впечатление, что в Европе и России смотрят на Трампа, словно из другой реальности, из «зазеркалья», и смотрят кто в гневе, возмущении, а кто в страхе и растерянности, словно Трамп прибыл с другой планеты. Всё, что говорит и делает Трамп, воспринимается как ультиматум.
Анализируя заявления и действия Дональда Трампа и его команды, обозреватели и политики выделяют то, что лежит на поверхности, что им самим кажется важным, что непосредственно затрагивает их интересы, угрожает им или отвечает их надеждам и ожиданиям. Они приписывают Трампу свои собственные желания, страхи и намерения. И при этом они упускают главное.
Величие Америки через эффективность.
Во всем, что делает, о чем говорит, какие цели ставит перед своей командой Трамп, есть центральный, стержневой элемент, вокруг которого формируется вся политика и все действия Белого дома на ближайшие годы. Этим стержнем, центральным элементом является эффективность.
И этот выбор цели вынужденный, определен предельно объективными факторами и причинами. Другого выбора у Трампа нет. Это реальность 2025 года.
Трамп вынужден поставить фактор эффективности в центр своей политики, иначе США ждет не только потеря лидерства, но и неконтролируемые и небывалые финансовый, экономический и социальный кризисы.
Впервые за сто лет США утратили лидерство в промышленном производстве, способность влиять на стратегические решения, принимаемые большинством государств мира. США теряют лидерство в развитии передовых технологий, доказательство в чем предоставила миру история с DeepSeek, которая за день обвалила стоимость технологических компаний США на почти триллион долларов.
В 2025 году США и их союзники не способны выиграть неядерную войну, и слабости военного комплекса Запада все более вылезают наружу на фронтах Украины и Ближнего Востока.
Все это требует от Трампа перестройки всей системы управления, прежде всего экономикой и финансами США. Но не только. Трампу надо менять и систему управления в Европе. Иначе такая Европы станет для США неприемлемой обузой.
Для Трампа первоочередной задачей является повышение эффективности государственного аппарата, в том числе федерального правительства, а затем и штатов. А это неизбежно ведет к сокращению бюрократии на десятки миллионов, и уже объявленное сокращение числа чиновников на три миллиона – только начало.
Трамп вынужден резко повысить эффективность образования и научных исследований, в том числе через закрытие неэффективных программ, прежде всего тех, которые базируются не на эффективности и не на реальных потребностях экономики, а на устаревших идеологиях и фальшивых лозунгах, на концепциях либеральной инклюзивности, значительной части зеленой энергетики и борьбы с потеплением климата.
Трамп уже отбросил фальшивые «научные обоснования», сформированные в интересах отдельных финансовых групп, неспособных конкурировать в реальных секторах экономики, прекратив их финансовую, информационную и административную поддержку. Реальные и объективные исследования уже проведены, и их результаты будут опубликованы в ближайшее время.
Трамп намерен резко повысить эффективность военно-промышленного комплекса, на порядок снизив стоимость и время создания вооружений нового поколения и совершить рывок в военных технологиях, ИИ и космосе. А для обеспечения этого рывка ему необходимо повысить эффективность производства энергии и систем энергоснабжения, максимально снизить себестоимость материалов, ресурсов и самого процесса выработки энергии.
За четыре года своего правления Трамп собирается совершить самый мощный в истории рывок в развитии энергетических мощностей США, крупнейшего энергетического комплекса в мире. Это будет сделано и за счет развития энергетики не только самих США, но и Канады и Гренландии, которые должны стать частью Северо-Американского цивилизационного макрорегиона.
Как именно юридически будет оформлен этот регион не имеет особого значения. Это будет решено в ближайшие дни, но главное, что это будет единый социальный, политический и экономический комплекс.
В этот комплекс может влиться или присоединиться Великобритания и ЕС, но для этого им необходимо в ближайшие три месяца активно начать соответствующую модернизацию – «перестройку по-Трампу».
Он отбросил идеологии и нравственные принципы, отвлекающие финансовые ресурсы, мешающие совершить рывок и выйти на новый уровень эффективности общественной и политической систем.
Трампу необходимо убрать из США ненужные, не вписывающиеся в новую Америку людские ресурсы. Одновременно, система образования и профессиональной подготовки должна обеспечить максимальный рост интеллекта, творческих способностей и навыков населения Америки.
Эффективность положена в основу политических, экономических, военно-стратегических и внешнеполитических решений. Именно для этого создан новый Департамент эффективности правительства, который возглавил Илон Маск, доказавший на деле, в организации своего бизнеса, свои способности и умение решать задачи, достигать цели и добиваться рывка в повышении эффективности.
Это у Путина был Рогозин, который отправлял в космос актрис и актеров и годами смеялся над «батутом Маска». У Трампа есть Маск, который все эти годы создавал спутниковые группировки и новые ракеты, которому предстоит в ближайшие годы организовать миссию на Марс. А России еще предстоит найти своего нового Королёва…
Почему все это произошло в начале 2025 года? Почему в период первого президентства Дональд Трамп не ставил так жестко задачу повышения эффективности государства и экономики, финансовой и политической систем и социальной сферы? И почему в 2017 году рядом с ним не было людей подобных Илону Маску, Питу Хегсету и тем, которые сейчас сплотились вокруг Дональда Трампа?
Время-не-ждет
Многие проблемы, с которыми сталкивается сейчас Америка и Европа появились не в последние годы. Эти проблемы появились в 1960-х годах, нарастали в 1970-е – начале 1980-х годов. США и весь Запад уже тогда был охвачен чередой кризисов, которые накатывались как цунами.
В СССР и странах социалистического лагеря экономических кризисов не было, но трудности и проблемы, в том числе в экономике и социальной сфере, вызванные, прежде всего, коррупцией и неэффективностью политической системы, нарастали как лавина.
Именно различия природы проблем в экономике и социальной сфере предопределили развал одной системы и рывок, процветание в течение тридцати лет другой системы. Одна поглотила другую и тем самым спаслась. Но только на время…
Лидер СССР Юрий Андропов, а затем его преемник Михаил Горбачев попытались вывести СССР на новый уровень развития, прежде всего через реформирование социально-политической системы, которая была полностью в управлении, – а тем самым и во владении, – партийной и государственной бюрократии. Эти реформы должны были позволить более эффективно использовать уже тогда накопленный в СССР научный, технологический, интеллектуальный и социальный потенциалы.
Именно неэффективность, разложение и деградация партийной и государственной бюрократии не позволяли тогда СССР использовать научные достижения, идеи и технологические наработки, причем не только в гражданских, но и военных отраслях экономики.
Болезнь и смерть Андропова, а затем поспешность, непродуманность политических решений Горбачева привели к развалу СССР и уничтожению социалистического эксперимента. Попытка построить коммунистическое общество провалилась.
Главная причина провала Горбачева была в том, что Горбачев и его ближайшие сподвижники попытались реформировать партийную бюрократию, сами являясь типичными бюрократами, ее центральным звеном, и использовали они исключительно бюрократические методы.
Все члены горбачевской команды имели незначительный опыт работы в реальных секторах экономики. Они поднимались по партийной лестнице, доказывая свою исполнительность и преданность руководству, подчиняясь безоговорочно решениям высших партийных чиновников. Сами они опыта преодоления, понимания и решения реальных проблем не имели.
Деградированная бюрократия попыталась перестроить и поднять на новый уровень эффективность себя самой, что было обречено на провал и поражение.
Развал СССР и социалистического лагеря позволил США и Европе, прежде всего транснациональным корпорациям, а за ними и всему бизнесу, всей экономике Запада получить передышку, заморозить свои внутренние проблемы и противоречия на время, получить под свой контроль огромные рынки, трудовые и природные ресурсы, освободиться от угроз как внешних, так и внутренних.
Но сейчас ситуация изменилась коренным образом. Дальнейшее расширение и поглощение конкурирующих систем стало невозможно, и старые трещины, внутренние противоречия и проблемы в США и Европе проявили себя с возрастающей силой.
В качестве примера можно рассмотреть ситуацию в сфере финансов.
«Не прячьте ваши денежки по банкам…»
Нынешняя банковская и финансовая система была признана устаревшей уже в конце 1980-х годов. Транснациональным корпорациям и компаниям, занимавшим передовые позиции в промышленном производстве, особенно в высокотехнологических отраслях, и уже тогда начинавшим переход на новый технологический уровень, существовавшая банковская система стала не нужной, обузой.
Противоречие между промышленно-производственным и научно-техническим секторами, с одной стороны, и банковским, финансовым, инвестиционно-спекулятивными секторами, с другой стороны, нарастало.
Своих оборотных средств корпорациям было достаточно для развития бизнеса. Кредиты банков им были не нужны. Спрос на денежные ресурсы, накопленные за столетия в банковском, спекулятивном и инвестиционном секторах, со стороны производственного бизнеса катастрофически упал. Эти ресурсы стали обузой, бременем для западной экономики.
Чтобы использовать накопленные денежные массы, финансовые структуры искусственно стимулировали рост кредитной задолжности населения, а также стимулировали появление «научных исследований», «теорий об угрозах человечеству» и создание «научных фактов», которые использовались для поддержки и ускоренного развития тех направлений промышленности, которые при равных и объективных условиях были невыгодны, слишком затратны, расточительны, требовали огромных финансовых вливаний, которые потом накладывались на все население и на все отрасли экономики.
Более того, уже тогда стало ясно, что денежная масса не отражает реальный уровень развития бизнеса, его реальный капитал и потенциал. Денежный капитал, интеллектуальный, моральный и социальный капиталы, реальная стоимость компаний, бизнеса оказались разными понятиями, взаимосвязанными сложными и не всегда понятными, часто совершенно непривычными отношениями.
Излишние финансовые вливания не только снижали эффективность экономических структур, но и приводили к созданию массы тупиковых ложных исследований, разработок и проектов, расходы по которым накладывались огромным весом на всю страну, а часто и на другие страны, в том числе и на союзников.
Одновременно появились компании, которые по эффективности на порядок опережали конкурентов. Стоимость их акций, их бизнеса, в десятки раз превышала все их активы, включая денежные средства, объекты собственности и все материальные запасы товаров. Возникло понятие социального капитала, которое отражало ценность моральных принципов, интеллектуального потенциала, взаимосвязей и взаимодействий как в обществе, так и в экономике, бизнесе. Появление социального капитала и осознание значения моральных принципов, этики в бизнесе также требовали пересмотра и реформирование банковского и финансового секторов.
В конце 1980-х годов спасение устаревшей банковской системы было найдено (или создано) через компромисс, союз по организации захвата рынков и производств, ресурсов и человеческого потенциала распадавшегося социалистического лагеря и связанных с ним стран так называемого «третьего мира».
Именно в поглощении рынков и производительных сил бывшего соцлагеря, а также развитии стран третьего мира, прежде всего Китая, Индии, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, был создан временный союз высокопроизводительных и технологически передовых компаний и корпораций с финансово-спекулятивным и банковским секторами.
Транснациональные корпорации получили от американских банков возможность получать кредиты в любых объёмах и на любой срок под 0,1% – 0, 25%, направлять эти кредиты, в дополнение к собственным оборотным средствам и финансовым ресурсам, на расширение зоны американского и европейского бизнеса, покупку производств, ресурсов и рынков в бывших республиках СССР, странах Восточной Европы и развивающихся странах, а затем и стран Западной Европы, которые не обладали подобными финансовыми ресурсами.
Эти же финансы были использованы на создание корпорациями новых производств, в том числе в Восточной Европе и России, а когда в 1994-1996 годах коррупция, криминализация власти и преступность в России и бывших республиках СССР поставили под угрозу надежность инвестиций, новые производства стали концентрированно создаваться в Китае, странах Юго-Восточной Азии, Индии.
Союз между производственными корпорациями и банками предоставил возможность американским компаниям скупать в массовом порядке производителей в Западной Европе.
Показателен стал приход к власти в Италии Сильвио Берлускони в 1994 году.
Берлускони стал премьер-министром Италии именно как представитель транснациональных промышленных корпораций, которые получили возможность скупать контрольные пакеты акций практически любой итальянской компании. Берлускони освободил от налогов итальянские компании, которые были куплены транснациональными корпорациями, прежде всего на прибыль, что с одной стороны, сделало их выгодным приобретением для американского бизнеса, а с другой стороны, открыло для итальянских компаний, производств, размещенных в Италии, огромные рынки сбыта, включая рынки Америки, бывшего СССР, Китая и Индии. В 1994 году филиалы американских корпораций получили указание продавать на своих рынках прежде всего продукцию заводов в Италии. Этим объяснялся «успех Берлускони» …
Важный момент. Все эти инвестиции, которые корпорации получали в виде банковских кредитов под 0,1%- 0,25% годовых, приносили корпорациям в 1990-е годы, в среднем, 30% прибыли в год.
Таким образом, получая кредитные ресурсы по ставкам не выше 0,5% годовых, корпорации расширяли свой бизнес небывалыми темпами и объёмами, получая огромные прибыли.
Со своей стороны, банки оказались способны использовать максимально свою денежную массу, печатать новые доллары и евро, расширять свой бизнес, кредитовать все большие слои населения, в том числе в огромных регионах, которые до этого были им недоступны.
При этом, кредиты населению и мелкому бизнесу в США и Европе банки выдавали под процент, который значительно превышал процент для транснациональных корпораций, а в странах бывшего СССР кредитные ресурсы как для населения, так и для бизнеса и возникавших там нового банковского сектора, предоставлялись под процент, который в десятки раз превышал процентные ставки для американских компаний.
Более того, в России и других бывших республиках СССР почти никто не понимал, что происходило (как этого не понимают и сейчас). Новые элиты считали, что западная банковская система является вершиной бизнеса, основой современной экономики, и в России с огромным энтузиазмом как со стороны правительства, так и частного бизнеса, государственных корпораций и криминальных структур, создавался финансовый, банковский сектор по системе, которая уже десятилетия была устаревшей и коллапсировала бы, если бы ей не была отдана на съедение банковская система СССР.
Таким образом в России была создана система под управлением ЦБ РФ, Сбербанка и подобных, которая изначально была построена по отжившей свой век модели на развалинах более эффективной системы, уничтоженной бюрократией, приватизировавшей ресурсы СССР.
Существующая ныне в США, Европе, России и других странах бывшего СССР система не способна обеспечить эффективный переход экономик на новый технологический уклад.
В 21 веке ситуация кардинально изменилась. И в этом прежде всего был повинен Китай, остаток и отросток социалистической системы, и те же самые транснациональные корпорации.
Причины и корни технологических проблем Запада
В 1990-е годы, в условиях бурного расширения рынков, созданные в 20-м веке производственные мощности в США были полностью задействованы и загружены. Закрывать их, даже с целью создания на их замену новых производств, не имело смысла и несло угрозу роста социального напряжения. Поэтому производства на базе самых новейших технологий сначала планировалось создавать в Европе и России, а затем, после коррупционных конфликтов середины 90-х годов, кризиса в правившем в Кремле клане Бориса Ельцина, решения были изменены, и высокотехнологичные производства транснациональные корпорации стали создавать в странах «третьего» мира, прежде всего в Китае.
В середине 2010-х годов стало ясно, что Китай, включая Тайвань, а также Южная Корея и некоторые другие страны, куда активно инвестировали высокотехнологичные компании Запада, начали опережать США как в объёмах производства, так и в техническом прогрессе. Оказалось, что в последние два десятилетия Китай импортировал из США, Европы, России, Украины не только технологии и производства, но и мозги, специалистов, знания.
США столкнулись с ситуацией, которая повторялась уже не раз, например, после Второй мировой войны, когда американцы помогли восстановить промышленность Японии, а затем американские корпорации и бизнес были из Японии выдавлены, и японские корпорации не только заняли свой внутренний рынок, но вышли на рынки США, Европы, заполнив их своими товарами в 1970-е и 1980-е годы.
К первому сроку Дональда Трампа в качестве президента США Китай стал вырываться вперед в торговле и производстве, выступая как независимая держава, претендующая на позицию мирового лидера. К концу президентства Байдена преимущество Китая стало очевидно, он стал уходить в отрыв, а американские корпорации оказались не в состоянии вернуть свои производства в Америку.
Дальнейшее развитие за счет расширения производственных мощностей транснациональных корпораций США стало предельно трудным. Это потребовало коренной реформации банковского и финансового секторов. И это неизбежная реальность!
Трамп будет решать и уже решает эту задачу. И если Россия и Европа не смогут быстро среагировать и присоединиться к Трампу в его попытке перестроить финансовую систему мира, Россию и Европу ожидает кризис, который им трудно даже представить.
Нравится в Кремле, Лондоне или Брюсселе «ультиматум» Трампа или нет, – эта проблема Лондона, Брюсселя и Кремля. Если «ультиматум» Трампа они проигнорируют, то на место нынешних правящих элит неизбежно придут другие, которые сделают то, что необходимо сделать.
(Продолжение следует)
