К читателю

Ну, вот опять события развиваются опережая и меняя мои планы. Пока я писал третью часть этой серии, арестовали Зиявудина Магомедова, и это серьезно изменило ситуацию.
Честно говоря, я хотел написать о другом «авторитетном бизнесмене» (раскрывать имя пока не буду, возможно, что напишу и о нем), чья деятельность, в том числе и в Великобритании, могла пересечься с судьбой Скрипаля, но арест Зии слишком актуален и интересен для читателя, чтобы его обойти. Ведь я Зиявудина знал, и знал неплохо, и он может быть прекрасной иллюстрацией того, что я хочу донести до читателя.
Его арест интерпретируют и объясняют по-разному. Большинство, как, например, Михаил Хазин, объясняет арест борьбой элитных кланов, то есть патриоты выбивают тех, кто поддерживает либералов. Схема, конечно, реальная, но как большинство схем «чистых» экономистов сильно упрощенная. Кроме этого, Михаил Хазин считает, что Зия появился в крупном бизнесе лет десять назад… Ну, здесь Хазин ошибается крепко. В общем, я решил, что надо вспомнить про Зию.
Кстати, это еще и позволит мне передать весточку-привет от одного нашего с ним общего знакомого, неожиданно скончавшегося два месяца назад…
А тут еще в военном химическом исследовательском центре Портон-Даун руководитель британских ученых, создающих химоружие и лечивших Скрипалей, заявил, что британцы установили, что отравляющее вещество было из семейства «новичок», но пока не получили доказательства, что оно было произведено в России… То есть сами, из исследовательского центра, ученые подтвердили, что а) пока связи прямой с Россией нет, б) отрава произведена не ими, не британцами…
С руководителем Портон-Даун все ясно. Он понял, что в ближайшие дни международное агентство установит, что у него доказательств, что «новичок» изготовила Россия, нет, и все будет выглядеть так, что он ввел и правительство Великобритании, и США, и ЕС в заблуждение. Все спишут на него. Он этого не хочет, и выступил с интервью, предлагая другим взять на себя ответственность за сбор доказательств и обвинение России…
Но кто тогда изготовил? И где? И могло ли государство, где был изготовлен этот «новичок» не контролировать его? Кто его контролировал и применил? На эти вопросы я с самого начала пытался ответить в интервью британским и не только британским телеканалам. Мало кто эту часть моих интервью показал. Третья сторона большинству была не нужна. Как говорится в одном старом советском фильме: «Брат кузнец нам не нужен…»
Итак, о Зиявудине Магомедове…

«Я ему его удостоверение в жопу засуну!» или Привет от Кинасова

В 1998 году я готовил предложения для Правительства РФ по созданию Финансово-промышленной группы по производству в России энергосберегающего оборудования и внедрению инвестиционных схем, позволяющих возвращать инвестиции за счет энергосбережения и экономии на эксплуатации объектов. Например, в середине 1990-х мы опробовали эти схемы в ЖКХ. Отрезали от старой котельной большой многоквартирный дом, до которого тепло практически не доходило, но жильцы исправно платили за него, строили автономную современную котельную, снабжающую этот дом теплом, а инвестиции возвращали за счет экономии энергоресурсов. Жильцы три – пять лет, в зависимости от объекта, платили те же деньги, что и раньше, но получали тепло исправно, а потом мы уходили, обеспечив снижение себестоимости теплоснабжения в два раза.
В середине 1990-х я возглавлял филиал американской корпорации «Йорк Интернэшнл», и в 1995 году «Йорк» предложил Мэрии Москвы, а именно вице-мэру Шанцеву, провести реконструкцию одного из старых хоккейных стадионов в Москве, по выбору Мэрии. При этом, Москва ничего платить за реконструкцию не должна была. «Йорк» готов был провести полную реконструкцию устаревшего стадиона и осуществлять его эксплуатацию в течение пяти лет, потом уйти с объекта. За это «Йорк» готов был получать лишь сумму, которую в последние годы платил стадион за энергоснабжение. Возврат инвестиций происходил за счет снижения стоимости эксплуатации, прежде всего за счет снижения энергопотребления при работе холодильных машин. Разница в энергопотреблении между старыми машинами, создающими ледовое поле стадиона, и новыми была настолько громадная, что позволяла вернуть стоимость реконструкции с приличной прибылью.
На основе этого опыта я и разрабатывал для Правительства программу ресурсо- и энергосбережения. Заниматься этим я начал через помощника Бориса Немцова, занимавшего тогда пост первого заместителя Председателя Правительства, потом через аппарат Касьянова, когда тот стал премьер-министром. ФПГ эта так и не была создана, потому что экономия и энергоэффективность коррумпированной системе, сформировавшейся в России, оказалось не нужна, противопоказана. Я все-таки создал будущую центральную компанию группы, ОАО «Москонверспром», но создать полнокровную ФПГ не сумел: погряз в проблемах и конфликтах на кремлевских объектах… Но эта другая история…
В аппарате Правительства я и встретился с Зиявудином Магомедовым.
Был он тогда молодым и светился радостью от своих возможностей и связей. Он сразу же мне сказал, что, также как и я, учился в Институте стран Азии и Африки при МГУ, но когда я спросил, на какой он учился кафедре, он пролепетал что-то, что я не понял, закончил он ИСАА при МГУ или только проучился какое-то время. Впоследствии я узнал, что он вообще в ИСАА не учился, а только хотел…
С Зиёй мы пересекались в аппарате Правительства часто. Точнее, если я приходил в Белый дом, то обязательно его там встречал. Ходил он туда как на работу. Особенно он был близок к Немцову, но старался познакомиться и с другими, хотя некоторые от кавказцев держались подальше. Близость его с Немцовым меня особенно не удивила. В Кремле я уже слышал о связях Немцова с кавказскими группировками и даже с чеченскими сепаратистами.
– Немцов – их человек в Правительстве, – объяснил мне бывший заместитель Коменданта Кремля Валерий Павлович Горелов (о нем подробнее можно прочитать здесь https://valerymorozov.com/news/2038 ). – Он их представляет и на них работает. Ельцин даже в самолет его с собой брал, когда летал на Кавказ, чтобы самолет сепаратисты не сбили. Коржаков и Барсуков тогда чуть не обделались со страха. Знали, что сепаратисты самолет готовились сбить. Лететь с Ельциным не хотели, отговаривали его…
К тому, что вокруг все были завязаны и повязаны, в том числе чиновники и ОПГ, спецслужбы и олигархи, я привык, но о связях Немцова с сепаратистами, с которыми шла на Кавказе война, слышать для меня было и тогда слишком.
– Что его не уберут из Правительства? – удивленно я спрашивал.
Горелов только хитро улыбался.
– Не знаю. Не меня надо спрашивать…
Зиявудин, конечно, знал, что я работаю на престижных объектах, в том числе в Кремле и на Большом театре, часто мне звонил и приглашал к себе в офис, и пару раз я к нему приезжал. Кстати, к тому времени компания «Йорк Интернэшнл» (Россия) уже выполнила свой контракт и закончила реконструкцию холодильной станции Большого театра, которая должна была обеспечивать систему кондиционирования в театре после его реконструкции. Тогда, в 1998 году, я думал, что реконструкция Большого театра закончится через пару лет, а Зиявудин понятия не имел о строительстве. Он занимался банковской деятельностью и скупкой энергетических компаний. Через десять лет реконструкция БТ еще буксовала, я уже в этом проекте не участвовал, бюджет увеличился в два раза: с 12 млрд рублей до 24 млрд, а на объект зашел Зиявудин и стал достраивать театр…
В офисах Зиявудина в банке «Диамант» и группы «Сумма» я был пару раз, но мне этого хватило, чтобы понять, что ребята как-то заигрываются. Один раз Зия встретил меня в своем кабинете в компании своего брата Магомеда и друга из Дагестана, которого гордо мне представили как чемпиона Дагестана по кикбоксингу. Ребята весело обсуждали события в Чечне. Несколько раз звонил телефон, Зия поднимал трубку, слушал, что-то коротко говорил, потом трубку клал на место.
– Выехал из Барвихи, – сказал он брату.
Он посмотрел на меня и объяснил:
– Ельцин выехал из Барвихи. Мы отслеживаем его передвижения, – сказал он гордо.
Я с удивлением смотрел на него, не понимая, он это серьезно или мне пыль в глаза пускает, пытаясь произвести впечатление. Хотя я как-то от сотрудников ФСО в Кремле слышал, что земли недалеко от дачи Ельцина бывший тогда управделами Президента Пал Палыч Бородин продал на сторону. Оказалось, что землю скупили выходцы с Кавказа, в том числе чеченцы, и ФСОшникам это сильно не нравилось.
Обсуждая события в Чечне, Зиявудин, его брат и их друг говорили часто «наши», и через некоторое время я понял, что под «нашими» они понимают чеченцев-сепаратистов. Зиявудин заметил удивление в моих глазах, рассмеялся и пожал плечами. Я опять не понял, то ли они так запросто болтают, то ли специально так говорят, пытаясь произвести на меня впечатление. И то, и другое решил я.
– Валер, у тебя есть надежный парень, которого можно на ответственную должность назначить? – спросил он меня, когда я захотел все-таки узнать, о чем он хотел со мной поговорить. – У нас есть возможность назначить нашего человека на должность регионального руководителя РАО ЕЭС. Ты можешь кого-то рекомендовать?
– Надо подумать, – удивленно сказал я. – Надежных сейчас мало. Всем не хватает…
– Посмотри. Очень нужен. И пост важный…
Я, разумеется, никого не рекомендовал и не потому только, что надежные люди были наперечет, но и потому, что не хотел влезать в дела Зии.
Пока я работал в «Йорке», никаких дел у меня с Зиявудином не было. И толком быть не могло. Я работал в строительстве, он и его группа занимались скупкой акций компаний, управлением ими, банковским делом. С его банком «Йорк» не мог иметь дело по определению. Я уже имел печальный опыт работы в российских банках и повторять этот опыт не хотел. Зиявудину я сразу сказал, что в российском банке иметь счета «Йорк» не намерен, и это твердо. Мне уже хватило одного конфликта, с Главным управлением охраны в 1994 году (прочитать об этом можно здесь https://valerymorozov.com/news/884 и далее).
О Зиявудине Магомедове я рассказал Дмитрию Кинасову, который в «Йорке» отвечал за связи с правоохранительными органами и за охрану. Оказалось, что он знал о Магомедовых много по своей работе в Региональное управление по борьбе с организованной преступностью.
– Зия и его брат бандиты, – сказал Кинасов, не задумываясь. – Я по ним работал, справку писал.
Некоторое время Кинасов работал в РУБОПе аналитиком.
– С ними надо поосторожнее.
– У нас с ними пока ничего общего быть не может. Нет пересечений. У них для нас объектов нет.
– А чего он лезет к тебе?
– Ну, как? В Кремле работает, в Кремле уважают… Завязаться хочет.
– На хер пошли его. Ничего от него хорошего не может быть. Сейчас лижет и лезет, а потом ограбит или наебет…
– Если всех посылать, то работать не с кем в России…
– Это точно.
Когда я встречался с Зиявудином в Белом доме, мы коротко перебрасывались несколькими фразами, и я чувствовал, что Зия хочет найти области для сотрудничества, но пока у него ничего не получается. Кинасов иногда меня спрашивал о Зие, но я редко мог рассказать что-нибудь новое.
В 1998 году Немцов полетел с рабочей поездкой в Курганскую область. Зиявудин и я были включены в группу сопровождения. Запомнил я эту поездку в связи с двумя событиями.
Первым было заявление Немцова, который выступал в Кургане на областном совещании, о том, что надо быть готовым к непопулярным и жестким мерам и действиям со стороны Правительства. Россия живет не по средствам, сказал он, и надо будет «затянуть пояса».
Я смотрел на Немцова, а он, холёный и гладкий, в костюме от «Гуччи», говорил представителям курганской области, сидевшим без заказов, без денег, готовых на что угодно ради заработка, о том, что они должны затянуть пояса. Россия тогда, в 1997-98 гг., только начала выкарабкиваться из полного развала, а Немцов уже предупреждал регионы о том, что их опять собираются ограбить… Я ничего тогда не слышал о планах провести в России дефолт, но понял, что в Правительстве задумали что-то идиотское, какую-то пародию на перестройку и приватизацию…
Второе, что меня поразило, это была цель поездки Зиявудина. Еще в правительственном самолете, в котором мы летели, я спросил Зию о цели его поездки в Курган.
– Там военный завод есть, – сказал он мне. – Хотим его купить и инвестировать в него. Он сидит без заказов. Денег нет. Мы ему заказы подкинем…
Вернувшись из Кургана, я рассказал Кинасову о планах Зии.
– Ни хера у них не получится, – отмахнулся он. – На него дело на целый шкаф. Контора и УБОП не дадут…
В конце 1998 года я ушел из «Йорка» и сначала создал компанию «Системы кондиционирования, автоматики и теплоснабжения (СКАТ», а потом совместно в Правительством Москвы СКАТ создал ОАО «Москонверспром», которое рассматривалось как центральное звено в будущей ФПГ по ресурсосбережению. Идею создания компании по производству оборудования для энергосбережения поддержал Комитет Правительства Москвы по реформированию предприятий оборонного комплекса, где и предполагалось развивать производство. Отсюда и название – Москонверспром.
Вот тогда опять появился у меня Зиявудин. Когда он мне позвонил, «Москонверспром» заканчивали работу на Особой зоне Президента в Кремле. Заканчивали конфликтом, перераставшим в скандал. Я тогда написал письмо в Прокуратуру о коррупции на Особой зоне (прочитать об этом можно здесь https://valerymorozov.com/news/1442 ). Как оказалось, я был не только первым в истории Кремля, но и пока единственным, кто это сделал…
Конфликт протекал бурно, но тихо, и Зиявудин поначалу о нем не знал.
(Продолжение следует)