1

До того, как стать печником Кремля и лично Сталина, моему деду Игнатию пришлось воевать в Первой мировой войне, получить ранение и провести несколько лет в немецком концлагере.

На его спине, ближе к позвоночнику у верхнего края лопатки, был круглый шрам, похожий на затянутую тонкой кожей впадину диаметром три-четыре сантиметра. Это было место выхода пули. Входного отверстия не было видно.

– А как это случилось? – спросил я, разглядывая рану. Дедушка сидел в ванне, а я ему тер мочалкой спину.

– Побежали в атаку, тут меня и ранило, – сказал он.

– А почему в спину? – спросил я.

– Отсюда пуля вышла. А вошла она вот сюда, – дедушка показал пальцем на грудь, чуть ниже ключицы. Раны никакой там не было. – Входное отверстие от пули маленькое и зарастает хорошо, а вот выходное большое. Пуля мясо и кожу вырывает.

– А больно было?
(далее…)

4

Мы росли, и двор оставался центром нашей жизни, медленно и неуклонно меняясь. Умирали люди, и с ними уходили привычки, традиции, какая-то часть дворовой культуры. Особенно быстро ушли из жизни фронтовики и люди, затронутые войной. А с ними уходили воскресные сборы жильцов во дворе, многочасовые игры в домино, цветы, огороды, клумбы.

Доминировать во дворе стало наше поколение, с его футболом, хоккеем и драками класс на класс и двор на двор.

Началось большое строительство жилья в Москве. Люди получали отдельные квартиры, коммуналки разъезжались.

Уехали в новую квартиру Цфасманы, а Мишку перевели в специальную математическую школу. После этого мы еще несколько раз встречались, но общего между нами становилось все меньше, и встречаться мы перестали. Потом мы узнали, что Цфасманы уехали в Израиль.

Наша школа стала «спец-школой» с преподаванием ряда предметов на английском языке, и многие стремились в нее пристроить своих детей. В наш класс приходили новые ученики.
(далее…)

К читателям

Это глава из книги, которую я сейчас пишу. Публикую ее с сокращениями. Публикую, потому что исполнилась годовщина смерти моего друга детства.

Валерий Морозов

Отрывок из “Enter the Kremlin”

1

Когда я приезжал в Управления делами Президента, я редко оставлял автомобиль на улице. Ильинка почти всегда в рабочее время была забита. Автомобиль обычно я ставил в многоэтажной парковке, которая построена в старом здании напротив Торгово-промышленной палаты РФ.

В тот день, после встречи с Сергеем, выехав из здания парковки на Ильинку, я проехал до Красной площади и затем вдоль Храма Василия Блаженного и Васильевского спуска к набережной Москвы-реки. По набережной я проехал вдоль Кремля, а затем повернул с Кремлевской набережной и между Боровицкими воротами и Каменным мостом выехал на Боровицкую площадь.

Когда включили зеленый свет светофора, поток машин пошел по Моховой мимо Дома Пашкова, Библиотеки имени Ленина и старого здания Московского университета.
(далее…)

У меня получился довольно длинный перерыв: я не публиковал материалы несколько месяцев, занятый делами, о которых намерен теперь рассказать, но начинаю с необычной заметки, которая связана с одним юбилеем, который теперь многим кажется малозначительным эпизодом истории человечества в ХХ веке. Однако, этот «эпизод» вобрал в себя многое из того, что привело к самым серьезным политическим изменениям в мировой истории.

Я говорю о 40-летии экспериментального полёта «Аполлон» — «Союз», который назвали «Рукопожатием в космосе». Вспоминая этот полет, сейчас говорят о разработанных в ходе подготовки к полету новом переходном модуле между космическими кораблями, о создании новых элементах систем сближения и стыковки, о совместных экспериментах и появлении ростков доверия и взаимопонимания между СССР и США.

Но мне бы хотелось выделить одну деталь и посмотреть на все это с другой точки зрения…