Шестой риск Путина

Любая система имеет инерцию. Система, которая состоит из нескольких центров силы, имеет большую инерцию по сравнению с той, которая имеет один организационный центр силы и управления.

Путин создал режим, который имеет только видимость строгой централизации. Фактически он стал крышей огромного количества бандитских и коррупционных группировок, которые действуют независимо, иногда совместно против кого-то, а иногда «все против всех». 

Созданная Путиным современная государственная машина имеет огромную инерцию. Чтобы дать эффективный импульс, Путину надо вмешиваться самому, давать лично необходимые толчок и команду. Без этой команды отдельные группировки действуют самостоятельно, выжимая максимально выгоду, используя свою бесконтрольность. В этом была беда Медведева. Его силы, влияния не хватало, чтобы его команды исполнялись. Отсюда и появилась кличка президента в его собственной администрации: «Звонок».

Кремль может принять принципиальное решение по какому-то вопросу, но это решение претворять в жизнь должны группы и группировки. Пока решение до них дойдет, они продолжают действовать в соответствии с ранее достигнутыми договоренностями: деньги проплачены, команда дана.

Если группировка четкого указания «отбой» не получила, она давит ситуацию в своих интересах. Если команда «отбой» поступила, но вялая, или у группировки есть место для маневра, то она лишь делает вид, что пытается выполнить указание, но реально работает только в своих интересах.

Мы видим это в деле Ходорковского, Лебедева, других делах. Ведь понятно, что Ходорковского выпустят. Понятно, что и Удальцова отдадут жене. Но машина продолжает работать, молотить людей. Протесты продолжаются, недовольство накапливается. Складывается впечатление, что политическое решение принято, но по инерции система продолжает давить. Разворот происходит медленно, неаккуратно. Все равно что заехать на чужой двор и, разворачиваясь, подавить кур, цветы и помидоры.

Особенно это заметно по делам, в которых заинтересованы конкретные группировки. Вот, например, моя история.

В 2010 году было возбуждено дело в отношении чиновников Управления делами президента. Группировка Кожина, Малюшина, Чауса, Лещевского, Бондаря действовала по двум направлениям. Первое — затянуть уголовное дело против них, добиться, чтобы менты и сотрудники УДП РФ отрицали давление и взятки, рейдерский захват ОАО «Москонверспрома». Второе — использовать информацию из моего заявления о том, что несколько компаний, с которыми нас заставляли подписывать контракты и платить, использовались чиновниками для получения откатов, представить эту информацию как полученную «из оперативных источников» и на основании нее начать полномасштабную проверку «Москонверспрома». По результатам проверки возбудить уголовное дело на меня за нарушения, которые будут обнаружены. Если это не удастся, то возложить ответственность за обналичивание денег для чиновников на Морозова. Если и это не удастся, то возложить на Морозова ответственность за неуплату налогов с сумм, которые были выплачены компаниями в качестве откатов чиновникам Управления делами Президента РФ. То есть начислить налог на взятки на руководство «Москонверспрома».

С точки зрения нормального права, в том числе международного, это абсурд, но задача решаема. Во-первых, для этого нужно, чтобы Путин опять официально стал номером 1 в стране. Эта задача решена была на съезде «Единой России», где было объявлено, что Путин станет президентом и, собственно, никогда власть не отдавал. Во-вторых, нужно было отодвинуть Медведева, который дал команду возбудить дело на Лещевского, так чтобы он официально в глазах всех стал «говорящей головой», реально «звонком», то есть опустить его, чтобы он и не думал вмешиваться. Это тоже было решено на съезде. Кудрин тогда выразил общие радость и презрение окружения Путина к Медведеву. В-четвертых, нужна юридическая основа для такого обвинения, и эта основа была заложена в ходе судебного процесса над Ходорковским: Верховный суд тогда принял постановление, в соответствии с которым ответственность за неуплату налогов подрядчиками лежит на той структуре, которая подписала с ними контракт и перечислила деньги.

И время для этого было выбрано: после парламентских выборов. Группировке казалось, что после выборов наступит для них полная свобода мочить. Путин станет президентом в любом случае. Это не вызывало вопросов. Конкурентов у него нет. Протесты после парламентских выборов, считалось, быстро сойдут на нет. Все! Можно возбуждать, обвинять, давить.

Просчитались! Протесты не сошли на нет, а только превратились в массовое народное движение. Избрание Путина стало под вопросом, так как протестное движение быстро переориентировалось с парламентских выборов на президентские. Главным лозунгом стал «Россия без Путина!».

В этой ситуации лишние конфликты не нужны, особенно Путину. Но по инерции группировка действует так, словно никаких проблем у режима в стране нет. Закрутилось все: уголовное дело активно закрывается, пошли письма о том, что никто не признается, ничего не подтверждается, Лещевский получил новое назначение, Смирнов вернулся на работу в УДП РФ, активизировался процесс ложного банкротства, Арбитражный суд в лице судьи Фатеевой откровенно принял сторону УДП РФ и Налоговой службы. Следствие по команде развернулось в мою сторону.

А ведь Кожин, Лещевский и Ко знают, что так просто, без скандала, они меня не съедят. Война идет уже три года. Да, они почти разрушили мой бизнес. Но это только бизнес. Его можно создать заново. Я всегда что-то создавал с нуля. Авторитета в бизнесе, в том числе зарубежном, они мне только прибавили. Они лишили меня доходов, но это всего лишь за три года.

Они потеряли значительно больше! Именно с моего заявления о коррупции в Управлении делами президента в 2009 году реально пошла волна антикоррупционных заявлений, обсуждений в интернете, статей в мировой прессе и т. д. Навальные появились и раскрутились на этой волне, и теперь режим не знает, что делать, например, с тем же Навальным.

Кожин не стал ни мэром Москвы, как он и его окружение мечтали, ни президентом «Олимпстроя». Он вообще стал олицетворением коррупционера и взяточника. И это стоит больше, чем десять «Москонверспромов». За каждый похищенный у меня и у компании рубль группировка заплатила в десять раз больше!

Хотя не реальными деньгами, а перспективами, возможными будущими доходами. Может, при их уровне воровства и их менталитете эти потери не особо чувствуются? Но это дело поправимое. Надо просто откорректировать прицел, поставить новый уровень цели. Будем увеличивать их потери до тех пор, пока эти нелюди не поймут, что их время кончилось.

Буду наращивать на них давление до тех пор, пока они не заверещат, не закрутятся, преодолевая собственную инерцию.

Седьмой риск Путина.

Путину надо срочно восстанавливать свои отношения с бизнесом. Такого оттока людей из бизнеса никогда не было. Такой ненависти бизнес к власти никогда не испытывал. Причина одна: бизнесмены чувствуют, что превратились в дойных коров, в рабов. Многие из них молчат, боясь потерять то, что еще осталось, но они ждут своего часа. И 4 марта этот час может наступить. Они не проголосуют за Путина. Но их час может наступить и раньше. В определенной ситуации бизнес может проголосовать против режима рублем. Оппозиции надо просто такую ситуацию создать и предоставить возможность российскому бизнесу вложиться в смену власти.

Путину необходимо переломить отношение к себе. Для этого достаточно принять всего лишь четыре, но очень для него трудных решения:

1. Освободить бизнесменов от любой ответственности, в том числе налоговой, за обналичивание средств и выплаты взяток, если бизнесмен сообщил об этом до возбуждения уголовного дела в одну из правоохранительных структур.

2. Выпустить указ о немедленном и безусловном отстранении от должности любого чиновника с момента получения правоохранительным органом заявления о вымогательстве и взяточничестве со стороны чиновника любого ранга. Установить в указе запрет до конца жизни на занятие чиновником любой должности в государственном аппарате, а также на занятие руководящих должностей в частных предприятиях, даже если уголовное дело не было доведено до судебного решения, но имелись веские доказательства нарушения законов со стороны чиновника. Установить в указе ответственность Прокуратуры, СК, МВД и ФСБ, а также персонально руководителей этих организаций за поиск, в том числе за рубежом, собственности и денежных средств чиновников, попавших под подозрение о вымогательстве и взяточничестве. Поиск их денег должен начинаться немедленно, с привлечением иностранных спецслужб. Для этого в течение месяца должны быть подписаны соответствующие соглашения.

3. Внести в законодательство изменения, устанавливающие полную конфискацию имущества для государственных служащих, признанных виновными во взяточничестве, вымогательстве, рейдерстве, захвате чужого имущества, незаконном обращении и хищении государственных средств на сумму более пятисот тысяч рублей.4. Создать Государственный комитет по борьбе с коррупцией, который бы стал координирующим органом по деятельности всех ветвей и структур власти. Руководитель ГК должен возглавить правительственную комиссию, в которую войдут все руководители правоохранительных органов. ГК должен иметь право на законодательную инициативу, оперативную и доследственную проверку, направление материалов в Прокуратуру, СК, МВД, ФСБ для дальнейшего следствия и возбуждения уголовных дел, представлять президенту РФ предложения по кадровым вопросам. Фактически в государстве должен быть создан «опричный полк».

И самое главное: руководителем этого ГК должен быть назначен человек, которому народ, прежде всего бизнес, будут безоговорочно верить. Если Путин назначит руководить ГК Кожина, или Сечина, или Нургалиева, или Миллера, то из этой идеи опять выйдет посмешище.

Сейчас на эту должность могут быть назначены два человека: Навальный и я. Никто другой для борьбы с коррупцией в этой стране не сделал больше. Мы стали известны именно по этой теме. Люди, прежде всего бизнес, нам доверяют.

Это нельзя рассматривать как «предательство идей революции». Конечно, правозащитникам, как, например, Лев Пономарев, который помогает бизнесу и несправедливо осужденным, но главную свою цель видит не в помощи, а в свержении Путина, или «принципиальным» борцам, как Немцов, которые не видят своего будущего при любом раскладе, если этот расклад не приведет их лично к власти, мое предложение может показаться попыткой договориться с Путиным.

Однако я смотрю на это по-другому. Для меня важно, чтобы именно сейчас не сажали безвинно, не захватывали собственность и бизнес, чтобы не грабили воровскими тарифами и ценами на газ и бензин. Для меня важно защитить Коновалова в Краснодаре, чтобы его не избивали битами по дороге на встречу с руководителем Следственного комитета, чтобы были пересмотрены дела Чекалина и других, пострадавших за правду в деле о пожаре в Ухте, чтобы сели на скамью подсудимых все, кто замешан в деле Магнитского. Я думаю, что, с вариантами, это может сказать и Навальный.

Конечно, я в течение двух дней после назначения порублю в капусту воров в УДП РФ. Я готов, и тему эту я знаю хорошо. А параллельно начну проверки по всем резонансным делам, по всем несправедливым судам. Навальный набросится на госкорпорации, или что там он еще знает. Но, главное, мы переломим ситуацию: следователи, судьи поймут, что безоговорочно слушать коррупционеров во власти себе дороже.

В любом случае мы на какое-то время почистим Россию и защитим конкретных людей.

Я понимаю, что будут обвинения в коллаборационизме, но я уверен, что делать революции, протесты на крови людей, то есть имея возможность помочь, но не помогая, — цинизм.

Мне скажут, что Путин назначит на короткое время, что потом уберет и хорошо если просто уволит. Но попытаться надо. Примакова тоже назначил Ельцин на период, пока страну нужно было вытаскивать из полной задницы. Примаков и Маслюков вытащили. И кто скажет, что они должны были забросить ноги на стол и послать Ельцина подальше, демонстрируя праведный гнев? Сколько людей бы еще погибло, сколько жизней было бы разрушено.

Я также понимаю, что Путин вряд ли пойдет на такой шаг, даже если этот шаг гарантирует ему сохранение власти. Для него это «Миссия невыполнима». Он понимает, что, принимая эти решения, он сам во власти создаст второй центр, которому будут доверять люди больше, чем ему. Но предложить такой вариант мы обязаны. Пусть Путин отреагирует.

Продолжение следует.