После публикации 29 января этого года статьи Дэвида Леппарда в “Санди Таймс” о создании Международного Антикоррупционного Комитета и моем намерении просить политического убежища стали происходить неожиданные вещи.
Началось с того, что Александр Гольдфарб, который проявил
Интервью Павла Ивлева PublicPost меня удивило, но не слишком. Я уже привык к неожиданным действиям представителей так называемой старой бизнес-эмиграции, когда некоторые из них поначалу относятся дружественно, готовы к участию в совместных проектах, а потом в какой-то момент начинаются интриги, клевета, заявления и интервью, в которых критика граничит с грубостью и откровенно сквозит неприязнь и ко мне, и к тому проекту, который они до этого на словах поддерживали. Если Ивлеву не подходит моя концепция создания и работы Международного антикоррупционного комитета, он должен был об этом сказать прямо, заранее. Я бы его в этом случае в МАК не пригласил бы. А он бы имел возможность, которую имеет и сейчас, создавать ту организацию, которая соответствует пониманию его и всех тех, с кем он себя в этом интервью ассоциирует: Березовского, Колесникова, Навального.
В декабре события пустились вскачь. Неожиданно завершился суд по нашему иску к Налоговой инспекции #3 г.Москвы. Инспекция проверяла “Москонверспром” почти год. Признала компанию чистой, что налоги платились правильно и в нужное время. Однако, налоговики выставили нам счет на 140 млн. рублей за неуплату налогов четырьмя компаниями, которые были нам навязаны в качестве субподрядчиков для перечисления Лещевскому и Смирнову 12 и 3 процентов соответственно от платежей, которые мы получали за выполненные работы по строительству корпуса “Пиморский” сантория “Сочи” УДП РФ. Налоговики обвинили руководство “Москонверспром” в том, что оно не проверило, платят ли эти компании налоги. А компании, как заявили налоговики, налоги не платили.Налоговиков в наш офис привел в декабре 2010 года сотрудник ДЭБ МВД Глущенко. Именно в ДЭБ МВД я обратился за семь месяцев до этого с заявлением о вымогательстве и взяточничестве со стороны сотрудников УДП РФ. В заявлении, а также в объяснениях, которые я дал в ДЭБ МВД в июне 2009 года, я, естественно, называл эти компании.
(далее…)
Когда мне стало ясно, что проект Александра Гольдфарба пробуксует, я был вынужден вернуться к идее создания своей собственной системы поиска счетов и собственности коррупционеров. Задачи было три:1. Создать организацию. Я не мог и не хотел выступать этаким одиноким борцом с коррупцией. Мне абсолютно ясно значение коллективных усилий. Если бы я не был единственным акционером “Москонверспром”, кроме Московского правительства, или его фонда, которые сразу же отказались от борьбы с УДП РФ, если бы было множество акционеров, да еще таких, как Дмитрий Барановский и несколько десятков его сторонников из Движения “просто россияне”, которые меня поддержали в самые критические времена, или Навальный, который меня не поддержал ни разу, то даже УДП РФ сожрать “Москонверспром” было бы невозможно.Я решил, что организация должна отвечать нескольким требованиям. Это должна быть некоммерческая, лучше благотворительная организация, имеющая возможность как принимать от желающих помочь нам в поиске зарытых кладов коррупционеров деньги на оплату самих мероприятий и работу адвокатов, так и передавать деньги, например, поддерживая правозащитные и другие общественные организации и проекты, в случае, если поиски счетов коррупционеров увенчаются успехом, и нам удастся добиться их ареста и передачи части средств в Россию через МАК.2.
(далее…)
Честно говоря, я не ожидал, что создание Международного Антикоррупционного Комитета сразу произведет эффект разорвавшейся бомбы.
Я предполагал, что многие заинтересуются МАК, получат надежду на решение их конкретных проблем. Чиновники, особенно те, кто попадет в первые списки, почувствуют испуг. Они поймут, что бояться теперь надо не только начальство. Оппозиция обрадуется, что появилась новая организация, которая будет не только сбрасывать материалы в СМИ, но и пытаться конкретно наказывать коррупционеров, чем сейчас, кроме бойцов-одиночек, никто не занимается.
То, что происходит сейчас значительно превышает мои ожидания. Кроме оппозиции. “Системная” молчит, а та, которая хочет стать новой властью, неожиданно увидела в нас конкурентов. К чему бы это?
