Фильм “Putin’s Games” стал первым документальным фильмом о подготовке к зимним Олимпийским играм в Сочи. Это нужное дело. Фильм показывает строительство олимпийских объектов с той стороны, которая не освещается официальными СМИ. И не вина авторов фильма, что эта сторона неприглядная.
Однако, следует отметить, что авторы фильма, по моему мнению, не смогли достаточно глубоко проанализировать проблемы строительства олимпийских объектов. Среди тех, кого цитируют, в фильме нет ни одного эксперта. Из строителей – я один.
Не убедительно звучат слова Немцова и Каспарова о том, что в Сочи олимпийские объекты было строить нельзя. По той же логике, Сталину нельзя было в Сочи строить санатории и дома отдыха. Тогда по всему нынешнему Сочи было то же болото, малярийные комары, речки то пересыхающие, то несущиеся бурным потоком к морю.
Проблема другая.
В Сочи, в том числе в Имеритинке, строить можно, но сложно. Здесь требуются глубокие изыскания, квалифицированное проектирование, качественное строительство. Та система, по которой работает и существует российское государство, в силу ее коррумпированности, требуемое качество проектирования и строительства обеспечить не могут. А если и обеспечивают минимально необходимый уровень, то с предельной неэффективностью. Российскому народу приходится тратить денег и усилий вдвое больше, чем можно было бы истратить в других, более прозрачных, честных условиях.
Сталин сделал первый этап в истории Сочи: он создал город-курорт. Путин попытался сделать второй этап: превратить обветшавший и испорченный бесконтрольной застройкой в 90-е годы город-курорт в современный город-курорт + спортивный центр. Как ему удалось это, покажут олимпийские игры. Ясно одно: Россия за это заплатила очень дорого.
У меня фильм «Putin’ Games» вызывает смешанные чувства. С одной стороны, это первая попытка показать истинное положение дел на олимпийской стройке. А с другой стороны, картинка получилась обрубленная. Как-то авторы проскакали по очень серьезной теме, не всегда точно и правильно излагая проблемы и полученный материал.
В частности, освещение моей истории получилось далеко не полным. Более того, я считаю, что по тем отрывками интервью, которые показаны в фильме, невозможно понять даже часть истории моей войны с коррупционерами Управления делами Президента РФ, ГК «Олимпстрой», мэрии Сочи, правоохранительными органами Краснодарского края и РФ.
В фильме, к сожалению, ничего не говорится о проведении ДЭБ МВД и ФСБ специальной операции в отношении кремлевских чиновников, которых я обвинил в вымогательстве, взяточничестве и попытке рейдерского захвата независимых строительных компаний, работавших на олимпийских объектах. Не показаны причины конфликта: желание чиновников закрыть олимпийскими деньгами уже созданные хищениями финансовые дыры на других, неолимпийских, объектах, максимально завысить цены, чтобы увеличить объем хищений на новых объектах, мой отказ незаконно повышать цены на строительство.
Не упоминается официальный оперативный эксперимент, который был проведен в июне 2009 года, в ходе которого я, под контролем оперативников ДЭБ МВД, передавал свои собственные денежные средства, делая видео и аудио записи этих передач. Из всей этой истории осталась фраза: «Я передавал чиновнику свои собственные деньги». Зачем я это делал,- осталось за кадром.
Конечно, авторы имеют право выстраивать материал так, как они хотят и понимают его. Но как можно рассказать о спецоперации и трехлетней борьбе, в ходе которой я первый и пока единственный раз в современной истории России сумел добиться возбуждения уголовного дела против кремлевских чиновников, и ничего не сказать обо всем этом? Я не понимаю. Это все равно, как рассказать о войне 1941-1945 гг., поставив в фильм одну фразу из рассказа участника: «Я убивал немцев». И все. Даже не упомянуть, что была война. И что из этой фразы можно понять?
Или другой пример. Объясняя авторам фильма, почему система коррупции в России не позволяет использовать современные технологии, в том числе компьютерные программы, которые моделируют и контролируют весь ход строительных работ по срокам, материалам и ценам, я рассказал о своей попытке внедрить такую программу на олимпийских объектах и в строительстве стадионов для чемпионата мира по футболу. С этой целью я показывал чиновникам штаб олимпийского строительства в Лондоне, где использовалась такая программа. Было это в 2010-2011 гг.
И я рассказал о разговоре с одним из таких чиновников. Занимался он строительством футбольных стадионов. Чиновник озабоченно спросил меня: «А что же делать, если мне надо отдать процент от стоимости строительства?» Моя история уже была известна. Много писали о моем конфликте с УДП РФ, моем заявлении в МВД РФ, спецоперации, о деле Лещевского, и я решил, что он шутит, но ответил: «Вводите в программу коэффициент, который из каждого платежа автоматом будет переводить 5 % туда, куда вам надо. Беда одна: когда кто-нибудь начнет проверять, то компьютер ему выдаст, кто ввел коэффициент, куда уходили деньги». Он отмахнулся: «Это не проблема. Проблема в том, как это сделать, если надо перевести 50%» И тут я понял, что он не шутит, что это действительно его волнует, и что программа просто не может быть внедрена в современной России в силу своей антикоррупционности.
В фильме приводится только несколько фраз из разговора с чиновником, по которым довольно трудно понять, о чем был разговор. В итоге, в интернете появились комментарии, в которых уже рассказывается, что с меня «требовали 50% в качестве отката», и поэтому я был вынужден обратиться в полицию.
И здесь лежит очень серьезная проблема.
Ситуация, в которой оказались российские бизнесмены, не только не изучается. Она скрывается. Проблемы замалчиваются.
Конечно, есть те, кто с удовольствием платит откаты, становится «кошельком» (подробнее о «кошельках» здесь https://valerymorozov.com/news/767 ). Некоторых устраивает то, что их обдирают, но дают возможность работать и существовать, хотя обдирание увеличивается, как и увеличивается цена объектов, а, следовательно, объем совершаемых бизнесменами преступлений, которые фиксируются в бухгалтерских и банковских документах, сметах, актах. Чиновники же остаются в стороне, превращая бизнесменов в рабов, собирая на них компромат. Бизнесмены никуда уже деться не могут. Любой протест ведет к наезду полиции и налоговой службы и заканчивается уголовным делом не для чиновника, а для бизнесмена.
Мне удавалось три года бороться именно потому, что я не шел на то, чтобы завышать цены, работал в «белую». И таких, как я, не мало.
Но есть и те, кто вынужден идти в ярмо чиновника не потому, что ему хочется быть «кошельком», не потому, что ему хочется, чтобы его обдирали и стригли, как овцу, а потому, что у него нет другого выхода. Наезжают на него не только чиновники, но и полиция, и ФСБ. Куда ему идти за помощью? В суды, как советует Путин и Козак? Российский бизнесмен такие советы воспринимает как издевательство. Ему идти НЕКУДА!
Заграницей люди не понимают, что происходит в России, и в каких условиях существует и работает российский бизнес. Когда заканчивались двухдневные съемки для фильма «Putin’s Games», у меня с Александром Гентелевым вышел спор. Александр вдруг заявил, что все бизнесмены в России, которые вынуждены отдавать часть доходов компаний чиновникам, являются взяткодателями. Практически, он повторил то, что когда-то сказал Путин: виноват в коррупции бизнес потому, что сам дает деньги. А чиновникам чего же не брать, коли дают? Как у Высоцкого: «Чего ж не пить, когда дают и не накладно. А тут вот баба на сносях, гусей не кормленных косяк. Да дело вовсе не в гусях, а все неладно. На потолке постены появились. Я их гоню. Они опять. На неприличном месте чирей вылез. Пора пахать, а тут ни сесть, ни встать… Потом ловили жениха и долго били, потом плясали по избе, потом дрались не по злобе, и все хорошее в себе поистребили.» Психология со времен героя Высоцкого мало изменилась.
Тогда я Александру возразил: если на улице Лондона, например, Москвы или Тель-Авива человека ограбили, можно ли его обвинять в том, что он спонсирует местную преступность? Александр отмахнулся. В фильм наш спор не вошел. Не знаю, снимал ли нас тогда оператор…
В России много всяких ассоциаций, объединений и чиновников, которые должны бороться с коррупцией и защищать бизнес. И никто ничего реального для этой защиты не делает. В результате у людей за рубежом создана картина, в соответствии с которой ограбленный российский бизнесмен и ограбивший его чиновник стоят приблизительно на одном уровне.
Российский бизнес еще не до конца понял, куда его завели. Не понял, что перед ним стоит не только задача по организации борьбы с чиновниками-коррупционерами в России, но и борьбы за то, чтобы мировая общественность правильно понимала и оценивала то, что происходит в России, Украине, Казахстане и других странах бывшего СССР. Иначе бизнесу придется не только терпеть, но и отвечать за всё, за всех. Перед всеми.
