Заседание оргкомитета митинга 24 декабря, которое  закончилось сегодня ночью в зале Общественного телевидения, напомнило мне шахматную партию, которую ты изучал в учебниках. И вот тебя приглашают посмотреть игру шахматистов, про которых рассказали, что они необыкновенно талантливые, изобретательные. Ты приходишь и видишь ту самую партию, которую знаешь добрых двадцать лет.

Зал, в который за час до начала заседания набилось человек двести, тихо гудел, пока не появился Навальный. Несколько человек захлопало в ладоши. Навальный прошел на центральное место. Сидевший на нем при подходе Навального встал и куда-то исчез. Взявший микрофон предложил залу назначить Навального ведущим заседания. Народ согласился: часть радостно, часть безразлично, часть настороженно. Понять было невозможно. Голосования не было.

Навальный расположился, взял микрофон.

Е2-Е4

Навальный, который провел в КПЗ пятнадцать суток, подчеркнул, что не в курсе того, что происходило до этого, и поэтому просит согласовать повестку. Первым пунктом, после пятнадцатиминутных дебатов, решили обсудить проект резолюции митинга. По проекту резолюции выступил Лев Пономарев. Навальный дал ему четыре минуты. Лев Пономарев к четырем минутам готов не был. Кроме этого, решили криками из зала, что зачитывать текст резолюции не следует, потому что у всех присутствующих проект резолюции был на руках.

На вопрос: «Все имеют?» народ нестройно ответил утвердительно. Когда Пономарев уже израсходовал свое время, оказалось, что в зале было роздано несколько резолюций, причем резолюция, которую подготовила комиссия оргкомитета во главе с Пономаревыми, Львом и Ильей, была доставлена в зал последней, поэтому на руках у большинства собравшихся ее не было.

Для Пономарева оказалось неожиданным не только то, что какие-то группы и партии подготовили свои резолюции, но и то, что эти резолюции было принесены и розданы заранее.

Начался спор, в котором опытный, но старый политический боец Лев Пономарев понял, что партия разыгрывается не по тому сценарию, на который рассчитывали либералы. Он замолчал. Сидел бледный.

После пятнадцати минут споров и криков Навальный взял слово и предложил кардинальный ход: отменить резолюцию вообще, то есть идти на митинг без политической резолюции. Он предложил подготовить резолюцию к следующему митингу. «Надо будет создать комитет, который подготовит согласованную резолюцию», — сказал Навальный.

— Так оно и было, — вскричал Пономарев. — Мы и подготовили согласованную резолюцию. В следующий раз опять кто-то принесет свою.

— У нас лучше, короче. Мы ее подготовили с Рыжковым, — заявил, получив микрофон, Шнейдеров.

Решили, что в следующий раз отсебятины не будет, и согласились отменить резолюцию, проголосовав: 56 за сохранение резолюции, более 60 за отмену.

Я обратил внимание на дисциплину голосования. За Навального голосовали молодые ребята-националисты, которые стояли и сидели группами. Ясно было, что они появились организованно, гарантируя большинство. Голосовали, не раздумывая. «Как наш голосует?» — спросил один зазевавшийся из группы, которая сидела рядом со мной.

— Дайте слово регионам! — кричали маленькие девушки с задних рядов.

Первый ход конем: на митинг пойдут без резолюции, в который был пункт за отставку Путина и т. п. по выборам.

Потом долго обсуждали организационные моменты. Оказалось, что из трех часов митинга два часа будут песни и перформансы. Гайдар Джемайль выступил резко против того, чтобы политический митинг превращать в гламурное мероприятие. Большинством решили политический митинг не проводить, а провести гражданский, с песнями. Шах!

— Дайте слово регионам! — кричали девушки с задних рядов.

Навальный дал слово ответственному за голосование в интернете по спискам будущих выступающих. Голосование проходило по двум системам. По обеим системам списки совпали на 75 процентов из первых тридцати. По одному, в первой тройке оказались Навальный, Мавроди, Марценкевич (слышал впервые). За ними шел какой-то Тесак.

Долго говорили о подтасовках Кремля и ФСБ, потом утвердили список из 18 человек. Еще 12 решили выбрать по квотам. Квоты, по предложению Навального, получили правые, левые и националисты. Навального поддерживали во всем Немцов и Каспаров. Навальный поддерживал Немцова и Каспарова.

Еще шах! Миттельшпиль закончился.

— Дайте слово общественным организациям! — кричали с задних рядов.

— Дайте слово регионам! — кричали девушки с отчаянием в голосе.

Перешли к выборам постоянного органа управления новым движением. Дебаты даже не начались. Прозвучало в микрофон предложение избрать руководителем Навального и ему поручить формирование Объединенного комитета. Начали обсуждать. В крике проголосовали. Каспаров и Немцов поддержали Навального. Они дружно голосовали с националистами.

Навального выбрали.

— Дайте слово общественным организациям! — кричали с задних рядов.

— Дайте слово регионам! — кричали девушки с отчаянием в голосе.

Лев Пономарев вышел из зала. Я подошел к нему.

— Что происходит? — спросил я.

—  Нас сдали, — сказал он растерянно. — Я не могу работать под националистами, под Навальным.

— А чего же вы молчали? Можно было побороться за кандидатуру, которая удовлетворила бы всех.

— Я мог бы устроить скандал, но надо понять, почему нас сдали. Я поговорю с Борей и Гариком. Что я сейчас могу сделать? Мне семьдесят лет. А Навальному сорок. Они тут все молодые, я их не перекричал бы.

Мат!

Он медленно пошел по коридору к выходу.

Я понял, что 24 декабря пройдет последний объединенный митинг. Единство сдали. За какие обещания? Или по команде?

Кто-то решительно поставил на Навального.